- Вкусно пахнет. Как на счет ужина?
Я чувствую, как он становится позади меня, и скользит руками под мое ситцевое платье.
- Сейчас я не отказался бы от десерта
Ммм…я люблю его больше, чем себя.
Он идет на крайние меры и продвигает руку мне в трусики.
- Джек Генри, мы только что зашли
Я проверяю время на плите. Только 17:15. Что если миссис Порчелли всё ещё здесь?
- Прошла неделя
Он стонет мне в ухо, дразня пальцами.
- Три дня
Исправляю его я и откидываю голову назад к его груди. С таким бы успехом это могло быть и три минуты, отчего я понимаю, что хочу его снова.
Он проталкивает сначала один палец, потом другой.
- Я ничего не могу с собой поделать. Прошла целая вечность с тех пор, как я был внутри тебя
Я чувствую, как его твердая эрекция упирается мне в попу, пока его пальцы творят нечто невероятное, приближая меня к оргазму.
- Кончи для меня, Лорелин, и произнеси моё имя
Я разлетаюсь на тысячи осколков, много раз произнося его имя в голове.
- Джек Генри
Кричу я сквозь столь знакомые и уже полюбившиеся спазмы.
Распознав звук рвущейся обертки, я знаю, что он собирается делать. Зацепив трусики за резинку, он спускает их вниз по моим ногам, пока я не выхожу из них.
- Держись за столешницу. Боюсь до спальни нам не добраться
Я обхватываю руками край твердого гранита, в то время как он использует колено, чтобы раздвинуть мои ноги. Одну руку он обворачивает вокруг моей талии и резким движением дергает меня на себя, чтобы наклонить именно так, как он того хочет. Я чувствую его там, рядом с моим влажным лоном, в одно мгновение - и он с силой врывается вовнутрь, выражая тем самым всю свою скрытую сексуальную неудовлетворенность.
Я кричу от внезапного вторжения, на что он начинает успокаивать.
- Слишком грубо?
Мне хватает и минуты, чтобы привыкнуть к новому для себя
положению и начинаю раскачиваться в такт ему, желая большего.
- Нет, не останавливайся
Выровняв ритм, он продолжает вколачиваться в меня снова и снова, пока я не слышу своё имя. Вот тогда-то я и понимаю, что он кончает. Я следую за ним.
***
Две недели спустя.
Я просыпаюсь в четыре часа утра с готовыми словами для песни в моей голове. Хотелось бы мне встать и сыграть их на пианино, но я этого не делаю. Мне ненавистна сама мысль о том, чтобы лишную минутку провести вне постели с Лахланом и не прижаться к нему.
Когда он уходит на работу, я пробираюсь к пианино, чтобы сыграть мелодию, всё утро танцующая в моей голове, и пытаюсь воспроизвести слова, которые, на мой взгляд, невозможно забыть. Я бегло записываю текст, стараясь не упустить ни словечка, который трактует мне моя история - о том, как я обеспокоена тем, кто займет мое место, когда я уеду; о том, как я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы он попросил меня остаться, ведь я так сильно его люблю.