– Ну дальше-то что? – не выдержав, все-таки спросил он,
– А дальше ничего! – с достоинством ответила тетя Надя. – Я по батарее случайно стукнула, палка оттуда и вывалилась. Я ее подобрала. А еще подобрала вот что! – И она торжественно извлекла из рваного кармана своего серого халата кусок старой тряпки.
Роберт и Михалыч стали рассматривать тряпку.
– Смотри, стекло! – Роберт указал Михалычу на маленькие кусочки битого стекла, приставшие к материи.
– Угу… Он тряпкой руку обмотал, чтобы не пораниться, – заметил Михалыч.
Роберт пристально посмотрел на него:
– Ну и что теперь? Все равно будем делать вид, будто ничего не знаем?
– Поубивать их за это? – вопросом на вопрос ответил ему Михалыч.
– Эй-эй! Меня-то снимите! – завопила тетя Надя, увидев, что друзья от нее отвернулись.
Михалыч снял ее и поставил на землю.
– Ну уж нет, дружок! Откудова взял, туда и верни!
Старшему мастеру ничего не оставалось делать, как снова подхватить ее под коленки и доставить к двери черного хода. Сломанную ручку от швабры друзья оставили себе.
– Пусть пока полежит в гараже вместе с тряпкой. – Роберт засунул эти предметы подальше. Он присел на старый канцелярский стул, в свое время списанный и по старости поселившийся в гараже, и задумался.
– К секретарше-то не пойдешь, что ли? – спросил его Михалыч.
– Перебилась охота. – Роберт вяло махнул рукой. – На завтра у меня на вождение всего двое учеников записаны. Лиза и эта – Воронина. Вечером они придут на занятие, я им сам и объявлю. Конечно, через секретаршу было бы солиднее, все-таки видно марку школы, но да уж ладно, переживут.
Они еще постояли с Михалычем, помолчали.
– Я все надеялся, знаешь, что это кто-то со стороны нахулиганил, – опять сказал Роберт, смотря куда-то вдаль. – Все думал, что мы ошибаемся насчет своих, не могут они нам такую подлость устроить! Ведь мы, когда надо было, им помогали. А они с нами вот теперь как. По волчьему закону. Это что же, Михалыч, значит, война?
– Война, мой мальчик, была пятнадцать лет назад, когда я был офицером, ты – солдатом, а Володя – врачом в госпитале, – задумчиво сказал ему мастер. – А то, что происходит у нас в школе, – не война. Это глупость и крысиная возня. Снять бы штаны да отодрать ремешком того дурака, который разбил нам машину, но воспитание детей находится в ведении детских садов и школ. Но я настолько устал воевать, что нахожу удовольствие в том, чтобы их простить! И ты живи спокойно, не думай о дряни. Это все у них напускная романтика, игра в мафию. Посмотрим пока, что будет дальше!
– То, что они сделали, не игрушки, а подлость. А подлость не должна оставаться без ответа.