– Я готова ездить так всю оставшуюся жизнь.
Роберт не первый раз сталкивался с экзальтированными дамочками.
– Сделаем перерыв на два дня. Занятие наше подошло к концу, мне пора на обед. Давай останавливайся. – Он не сомневался, что она спросит: «А как?»
Она и спросила.
– Нажимай на тормоз, да потихонечку. – Он прекрасно помнил, как давила по тормозам Лиза, да и почти все другие ученики – только визг стоял в ушах.
Нина остановилась так, что он почти не почувствовал.
– Класс!
Дальше она аккуратно сделала то, о чем он тысячу раз говорил на теоретических занятиях: передачу перевела в нейтральное положение, ручной тормоз потянула вверх. Потом она отстегнула свой ремень безопасности и искоса на него посмотрела.
«А она не безнадежна», – подумал он и достал свой растрепанный журнал.
– Ну вот, первое занятие провели. Молодец. – Не поднимая головы, он поставил в конце строки свою закорючку. – На, тоже распишись! Следующее занятие послезавтра.
Она все смотрела на него, затаив дыхание, и потом вдруг с шумом выдохнула. И тут он понял, насколько важно было для нее то, что она все-таки поехала.
– Ты что, не дышала, что ли, все это время? – спросил он.
– Не помню. Наверное, все-таки дышала, иначе как же? Задохнулась бы уже. – Она все сидела в машине, бледная, взволнованная, но до странности с одухотворенным лицом. И Роберту, как ни раздражала его раньше Воронина, тоже стало приятно, что вот она взяла и поехала.
– Ну ладно, иди домой!
Он опять вспомнил Лизу. У той выражение лица было победное, а у этой, Ворониной, будто удивленное. Словно за те полчаса, что она ездила здесь по кругу, мир для нее изменился.
– Эй! – Он даже помахал перед ее носом пальцем, чтобы привлечь ее внимание. – Мне пора!
– Да-да. – Она опомнилась и вылезла из машины, хотя ей ужасно не хотелось выходить, а хотелось ездить по этому двору бесконечно.
– Ну, счастливо. – Преподаватель кивнул и, закрыв на ключ дверцу машины, двинулся от нее довольно легкой походкой. А она смотрела ему вслед и все еще ощущала на своей руке его сильное прикосновение, даже толчок, с которым он помог ей переключить передачу. Когда он уже скрылся за дверью черного хода, она вдруг спохватилась, опустила правую руку в карман, будто не хотела потерять на воздухе ощущение этого прикосновения, и с любовью оглядела желтую машину, даже заглянула внутрь, чтобы еще раз окинуть взглядом свое водительское место. Наконец, просто захлебываясь от счастья, она перекинула через плечо сумку и быстрым шагом пошла со двора прочь. Ей захотелось как можно быстрее попасть домой, юркнуть в постель под одеяло, чтобы еще раз в тишине пережить все, что она испытала. Ей не хотелось никого видеть, не хотелось садиться в автобус или в какую-нибудь чужую машину постороннего частника, ибо своей машиной она уже стала считать этот желтый учебный автомобиль. Она пошла со двора, думая, что ее никто не видит. Но на самом деле за ней наблюдали четыре глаза, очень разные и вместе с тем очень внимательные.