— Еще тащите!
— Тяжелые заразы! — пропыхтел Дарен. — Видно специально такими делали, чтобы не двигали.
— Потом найдешь кому сказать спасибо. Быстрее.
Понукаемые командами, дружинники соорудили перед входом настоящую баррикаду. Возня по ту сторону двери стихла, Томэ решил, что это не к добру. Прежде всего, нужно было определиться на местности. Он редко забредал в эти дебри и слабо представлял, что здесь к чему.
— Кто-нибудь знает этот район? Где мы вообще?
Дружинники переглянулись.
— Вроде, Орбин должен знать.
Томэ взглянул на лежащего без сознания бойца.
— Очень хорошо. Даже замечательно.
— Не, я офигиваю с этого народа. Я думала, они нас насиловать ломятся, а эти козлы даже не знаю куда завалились.
— Это кто там голос подает?!
Томэ сдернул со стены светильник и навел его в темноту. Оранжевый язычок пламени высветил высокую девицу, закутанную в длинный халат, за ней чернели еще какие-то силуэты, но их было уже не разглядеть.
— Уточняю вопрос — какая тут рядом большая улица? — для того чтобы надежней привлечь внимание Томэ махнул плеткой.
— Спокойно, рыжик, и не такое видала. Думаешь, кафтан с узором напялил, страшней всех стал? Я тебе не ходячая карта. Знаю только, что эта халупа зовется благотворительное заведение госпожи Одетты. Слышал про такое?
Томэ не слышал и что характерно, слышать не хотел. Свое нынешнее местоположение он представлял очень примерно.
— Второй выход есть?
Девица махнула рукой вдоль уцелевшего ряда кроватей. Томэ посмотрел в указанную сторону. Теперь он видел, что оказался в длинном бараке, два светильника мерцающих у противоположной стены намекали на дверь.
— Там тоже заперто, — подсказала девица.
Из темноты донесся грохот, в мерцающем свете мелькнула невысокая фигура в дружинном кафтане.
— Уже нет, — сухо сказал Томэ. — Охрана там есть?
— Только Сахат, пьянь старая. Вечно как нажрется…
Томэ не дослушав махнул рукой дружинникам, чтобы те оставались на месте, и побежал через барак. Распахнув покосившуюся дверь, он ворвался в маленькую каморку. В ее углу обнаружился краснолицый толстяк, с грушевидной головой покрытой белесыми волосами. Он стоял на коленях в луже натекший из разбитого кувшина. Томэ не мог решить, объясняется ли помидорный цвет его физиономии неумеренным потреблением содержимого кувшина, или тем, что стоявший над толстяком Вильд методично затягивал у него на шее сооруженную из плетки удавку. По зрелом размышлении он пришел к выводу, что, скорее всего, играют роль оба обстоятельства.
— Да-да, Вильд, не отвлекайся. Мы ведь никуда не торопимся.
— Эта сволочь за сигнальный амулет схватился, надо же ему было проснуться, когда я дверь ломал.