А через две недели произошло странное событие: учитель литературы Николай Иванович по прозвищу Собакевич раздал в Валином классе домашние сочинения. В Валином стояла за русский пятерка, а по литературе — двойка, и фраза: «Так о подругах не пишут».
Этот Николай Иванович внешне действительно смахивал на гоголевского персонажа, каким его изображают на картинках. У нас в классе он не преподавал, но я все равно вспоминаю о нем с огромной благодарностью.
На экзамене по математике устной в шестом классе я засыпалась. Завязла, как в трясине. Напрасно Евгеша с молчаливого согласия экзаменационной комиссии — двух сонных учительниц — кидала мне спасательные круги в виде наводящих вопросов. С каждым наводящим вопросом я не только не выкарабкивалась, а наоборот, погружалась все глубже и глубже и, наконец, захлебнулась.
Евгеша развела руки, как бы желая сказать: «В таких случаях медицина бессильна». Комиссия проводила меня кислыми взглядами.
Мысль о переэкзаменовке действовала на меня так, словно я сожрала какую-то отраву, и она медленно распространяется по всему организму. Сначала вроде бы ничего. Даже какое-то, слабое, конечно, чувство облегчения: когда она еще будет, эта переэкзаменовка. Но чем ближе я подходила к дому, тем сильнее меня скручивало. Во-первых, предстоял очередной жуткий скандал. Меня прямо затошнило, когда я представила себе мамину реакцию. Во-вторых, пропащее лето: все время будет маячить переэкзаменовка, а это что за отдых? В-третьих, я же никогда не пересдам. Я математику не знаю, ничего в ней не петрю. Если на контрольных и опросах я как-то выкручивалась с помощью списыванья и шпаргалок, то на переэкзаменовке такой надежды нет: пересдавать-то будут такие же тупицы как я. Если только такие существуют. Что вряд ли.
В общем, когда я подошла к дому, я была самым несчастным человеком на свете. А хуже всего то, что я упаду в глазах всего двора.
Во дворе Валя, подняв голову к балкону второго этажа, вела дискуссию с Мишкой Рапопортом о стихотворении Пушкина «Песнь о вещем Олеге». Вернее, о двух строчках из него: «Как черная лента вкруг ног обвилась, и вскрикнул внезапно ужаленный князь». К чему относится слово «ужаленный»?
— Я считаю, — говорила Валя, — что нужно произносить: «И вскрикнул! Внезапно ужаленный князь».
— А я считаю, — возражал Мишка, жуя бутерброд, — «И вскрикнул внезапно! Ужаленный князь». Ясно же, что он вскрикнул внезапно!
— А мне ясно, что он внезапно ужаленный!
Счастливые! Сдали экзамены, теперь о чем угодно могут рассуждать. Они и меня начали втягивать, но мне было безразлично, внезапно вскрикнул князь или не внезапно. Если бы я получила хоть троечку с двумя минусами, тогда бы другое дело.