Однажды Петя Лившиц, один из самых скромных мальчиков нашего второго отряда, принес в лагерь птенца. Вокруг лагеря в дуплах старых лип было множество гнезд, и редкая палата не выкармливала одного, а то и нескольких птенцов. Птицы были маленькие, очень красивые: тельце желтое, а крылышки и хвостик — коричневые с черным. Мишка Рапопорт говорил, что если в гнезде пять птенцов, то одного можно брать спокойно: птицы умеют считать только до четырех и, следовательно, пропажи пятого птенца не заметят. Мы всегда брали только пятого птенца. В палатах скапливалось иногда по несколько птенцов из разных гнезд. Сестра-хозяйка Елена Ивановна кричала:
— Вот погодите, доберусь я до ваших птенцов! Всех повыкидаю! Это срамота смотреть, что с палатами сделали!
В нашей, тринадцатой, их перебывало пять штук. Двое благополучно оперились и улетели, а троих мы похоронили. Непонятно, почему они умирали: мы так о них заботились!
На Петю с его птенцом почти никто не обратил внимания, но меня словно что-то подтолкнуло. Словно кто-то шепнул мне: теперь или никогда! Я подошла и охрипшим почему-то голосом спросила:
— Ты его нашел или из гнезда вытащил?
— Нашел, — ответил Петя. — Он в траве сидел.
Птенец был почти оперившийся, пестренький, с желтым пухом вокруг клюва. Его беззащитный вид придал мне смелости, я склонилась над ним и умильно запела:
— Из гнездышка упал! Бедненький! Смотри, глазки какие испуганные!
Мимо прошли Инна и Танька Пашкова и сделали вид, что нас не заметили. Это был хороший знак. Я поднажала:
— Клювик раскрывает! Кушать хочет! Ты чем его будешь кормить?
Петя сказал, что собирается кормить птенца гусеницами, а поселит на подоконнике, в коробке. Я кивала, а сама косилась по сторонам. Возле столовой стояли и не смотрели на нас Наташа и Алик, а у куста сирени с безразличным выражением лица стояла Оксанка, первая лагерная сплетница. Вот это меня по-настоящему обрадовало: теперь можно быть уверенной, что еще до ужина все узнают о том, что я стояла с Петей.
— Я тебе дам свою панамку! — осенило меня. — Положим ее в коробку, и ему там будет как в гнезде!
— Давай, если не жалко, — согласился Петя.
Панамка была почти новая, но что панамка!
После отбоя, лежа в постелях, мои подруги обсуждали Петю.
— Если к нему приглядеться, он ничего, — сказала Аня.
— Вполне, — поддержала Валя.
— У тебя с ним давно? — спросила Ленка.
Я подумала и ответила:
— Не очень.
На следующий день я подошла к Пете и уже по праву соучастия (панамка-то моя!) спросила, как поживает птенец. Петя ответил, что вчера вечером кормил его комарами, а сегодня собирается сходить на подсобное хозяйство, набрать капустных гусениц.