Мальчишки тут же принялись изображать сцены боя из фильма «Чапаев», который мы ходили смотреть всем двором в кинотеатре Повторного фильма. А мы, девочки, сели на скамейку и стали обсуждать генеральскую дочку, которая теперь будет жить в нашем доме.
— Сразу видно — воображала, — сказала Аня.
— Естественно, — согласилась Валя.
— А по-моему, ничего, — возразила я.
— А по-моему, воображала! — настаивала Аня. — Если бы у тебя был отец генерал, ты бы разве не воображала?
— Конечно, воображала! — подтвердила Валя. — Раз у нее такой отец.
— Я воображал терпеть не могу! — сказала Наташа, хотя сама была та еще воображала.
И мы решили не дружить с генеральской дочкой.
Вечером ко мне пришла Наташа и сообщила, что новую девочку зовут Марта, она будет учиться в двадцать девятой школе, может быть, даже в Наташкином классе. Оказалось, что пока мы учили уроки, Наташкина мама успела познакомиться с генеральшей, и та ей все это рассказала.
— Трудно этой Марте придется, — сказала Наташа. — У нас в классе воображал не любят.
— А где их любят? — согласилась я.
И нам стало жалко Марту, что у нее такой отец, из-за которого, хочешь не хочешь, а задерешь нос.
Мы решили Марте помочь, чтобы ей все-таки не так трудно пришлось в жизни. Наташа взяла листок бумаги, и мы стали сочинять письмо:
«Марта! — писала Наташа. — Мы согласны с тобой дружить. Но не думай, что из-за твоего отца. Думаешь, у тебя одной такой важный отец? Мой папа, например, знаменитый режиссер и… — Наташа задумалась. — И знаменитый чемпион всей страны по штанге…» — ей очень нравился чемпион Советского Союза по штанге Григорий Новак, красноармеец.
— Не поверит, — усомнилась я. — По фигуре не подходит. Лучше напиши — знаменитый боксер.
Мы развеселились, представив себе пятидесятилетнего Наташкиного папу в трусах и в боксерских перчатках на ринге.
— «…и знаменитый боксер легкого веса», — написала Наташа. — Теперь твой давай.
— Ну, писатель…
— И всё?
— А чего еще?
— Ну, хотя бы — знаменитый писатель.
— Чего это — твой знаменитый, мой знаменитый? Пусть хотя бы — великий.
— Ну, пусть, — согласилась Наташа, но тут же предложила свой вариант: — А давай наоборот: мой — великий, а твой — знаменитый.
— Ну, давай. Мне все равно.
— Так, а еще кто твой?
— Еще можно — профессор, — сказала я. — Профессор всех наук.
— А давай лучше мой будет профессор, а твой — боксер легкого веса.
После недолгого спора я отдала Наташиному папе профессора, но от боксера отказалась и придумала своему — несгибаемого борца за мир во всем мире.
— Ух ты! — снова позавидовала Наташа. — Ладно уж, забирай профессора, а мне отдай несгибаемого.