Кадочников и Дружников — популярнее их среди девчонок, пожалуй, не было тогда никого. Дружников замечательно сыграл Незнамова в фильме-спектакле «Без вины виноватые». В те годы выходило много фильмов-спектаклей — «На дне», «Мертвые души», «Горе от ума», они шли в «Юном зрителе», и мы неплохо узнавали классику по этим фильмам.
Кроме того, существует еще много довоенных и военных, мы их смотрим в кинотеатре Повторного фильма на Никитской. «Чапаев», трилогия о Максиме, «Ленин в октябре» и «Ленин в восемнадцатом году», «Семеро смелых», «Трактористы», «Светлый путь», «Два бойца» — выходишь из кинотеатра с чувством гордости за свою страну, в которой посчастливилось родиться.
«Дети капитана Гранта» и я
Третий день подряд я читала на всех уроках «Дети капитана Гранта». Никто не видел. У меня метод такой: я прижимаю книгу к внутренней стороне парты, там между столом и крышкой — щель. И сквозь эту щель видна одна строка. Я постепенно двигаю книгу вверх, и так читаю строку за строкой. Когда нужно перевернуть страницу, я, действуя левой, осторожно, чтобы не зашелестеть, переворачиваю, а правой в это время листаю тетрадку и сосредоточенно смотрю на учителя, делая вид, что внимательно его слушаю.
Таким способом я прочитала много книг, и ничего. А на «Детях капитана Гранта» попалась. На английском.
Надежда Николаевна рассказывала что-то о модальных глаголах. А я как раз дошла до того захватывающего места, когда лорд Гленорван со своими спутниками попадают в плен к туземцам. И вдруг словно сквозь туман услышала слово «must», звучащее как моя фамилия. Я вскочила. Книга с грохотом упала.
— Надежда Николаевна! — пробормотала я. — Я сегодня не выучила…
В классе поднялся дикий хохот. Смеялась и Надежда Николаевна. Я стояла красная как свекла и пыталась отодвинуть книгу ногой подальше.
Надежда подошла к моей парте, нагнулась и подняла книгу.
— Да ты садись, — сказала она. — В ногах правды нет.
— Надежда Николаевна! — уныло затянула я. — Отдайте мне, пожалуйста, книжку! Я больше не буду!
Дело в том, что книжка была чужая. Мне ее дала Валя на две недели, и послезавтра мне во что бы то ни стало нужно ее возвратить.
— Отдам, конечно, отдам, — закивала учительница, засовывая книжку в свой портфель. — Вместе с аттестатом зрелости…
Я похолодела. До аттестата зрелости мне оставалось пять лет.
После звонка Надежда велела дежурным собрать таблицы и развесить их в соседнем классе. А сама взяла портфель и тоже пошла в соседний класс. Там положила портфель на стол и ушла в учительскую.
Портфель был раскрыт. Из него выглядывала моя книга.