Механизм был запущен.
Но где, черт побери, бешеное сердцебиение, прилив адреналина из-за нового проекта? Ливай ждал этого, как наркоман — очередную дозу. Он рассчитывал, что работа отвлечет его от безжалостных мыслей, которые он никак не мог выкинуть из головы.
Внизу виднелись реки и деревья — привычный пейзаж для пригорода Чикаго. Меньше чем через пять минут они приземлятся, минут десять уйдет на рулежку и высадку из самолета. Он летит сюда в последний раз. Нужно встретиться с покупателем.
Если бы с Элиз все сложилось по-другому, ему пришлось бы прилетать несколько раз в неделю. С воскресенья по вторник и…
Нужно выкинуть это из головы. Что бы между ними ни было, все закончилось.
Элиз увидела его настоящее лицо, осознала, что он в действительности готов ей предложить, и все ее фантазии испарились.
Пришло время переступить через это и пойти дальше. Оставив прошлое в прошлом.
Ливай твердил себе это на протяжении двух недель.
Закрыв глаза, он повернул голову в одну сторону, затем в другую.
— Болит шея?
Стюардесса положила руку на спинку сиденья и наклонилась к нему. У нее была неприятная улыбка, а в глазах светилась уверенность. Было видно: она знает, чего хочет. В ее поступках нет неопределенности. Нет незащищенности. Нет восхитительно неловких промахов.
Это было ему хорошо знакомо.
Ливай не видел эту стюардессу раньше, однако понял ее намерения.
— Мне кажется, вам надо расслабиться. — Женщина искусно изогнула брови, и на ее лице появилась приглашающая улыбка. — Что вы делаете сегодня вечером? Может, расслабимся вместе?
Как предсказуемо!
Ничего нового.
Он слишком много думает об Элиз, которая чересчур хороша для него. Комок встал в горле.
Ливаю это совсем не нравилось. Он искоса посмотрел на стюардессу, ждущую ответа.
Пришло время выкинуть Элиз из головы.
— Ты любишь клубы? — поинтересовался Ливай.
Клуб, как всегда, был переполнен. Очередь желающих попасть туда заворачивала за угол. Бармены работали прекрасно. Дела шли и без него, как и должно быть. Это позволяло Ливаю заняться стюардессой Холли и ее коллегой.
Он старался, чтобы они понравились ему. Он искренне хотел этого. Девушки должны были улететь следующим утром. Они ему совсем не мешали. Даже больше — они его не отвлекали.
Ливаю были неинтересны ни Холли, ни Лана. Ни вместе, ни по отдельности.
В его мыслях по-прежнему царила Элиз.
Его телефон завибрировал, он наклонился к уху Холли:
— Извини, я должен ответить.
Ливай взглянул на полученное сообщение; у него остановилось дыхание, воздух перестал поступать в легкие. Все вокруг начало давить на него, безжалостно, неумолимо.