Летчицы-истребители заканчивали тренировки в полетах на боевое применение. Были отработаны полеты строем, стрельбы по воздушным и наземным целям. Часто на аэродроме Раскова с волнением следила за воздушными "боями", которые вели ее девушки с летчиками-инструкторами.
В авиагруппу приехала назначенная командиром полка истребителей Тамара Казаринова, старшая сестра Милицы Казариновой - начальника штаба полка Расковой. Она была военным летчиком, окончила летное училище. Уже в 1937 году ее наградили орденом Ленина. Сестры были не очень похожи друг на друга внешне, но характеры у обеих отличались настойчивостью и твердостью. Вводя ее в курс работы, Раскова внимательно приглядывалась к ней. Марина нет-нет да и ловила себя на мысли о том, что ей жалко расставаться с летчицами этого полка. Ведь в каждую из них она тоже вложила частицу своей души.
Полк Бершанской заканчивал ночные тренировки. Марина проверяла полеты экипажей - вот-вот полк должен был покинуть "родное гнездо" и вылететь на фронт.
Тренировки в бомбометании и маршрутных полетах проходили во всех полках хорошо, без происшествий. Марина чувствовала огромную радость, снимавшую и усталость, и тревоги, когда слышала от инструкторов похвалы своим летчикам.
Ночь на 10 марта была ясной и звездной. Но к утру потеплело, легкий туман поплыл от Волги, и видимость ухудшилась. В воздухе оставалось только два экипажа, остальные уже вернулись с бомбометания. Марина собралась уйти с аэродрома, чтобы отдохнуть хоть два часа перед дневными полетами, как вдруг дежурная телефонистка испуганно воскликнула:
- Товарищ майор, вас с полигона!
Раскова торопливо подошла к аппарату.
- Раскова слушает.
Дежурный по полигону сообщил, что два самолета, видимо, потеряв пространственное положение в ухудшившейся видимости, столкнулись над полигоном при бомбометании и оба рухнули на землю. Экипажи погибли...
Лицо ее оставалось спокойным. Только крепко сжатый рот и низко склоненная голова выдавали горе и смятение, охватившие ее.
- Надо ехать на полигон, - сказала она Бершанской. - Беда. Кто летел последними?
- Экипажи Малаховой и Тормосиной. Что случилось?
- Катастрофа.
...В просторном, светлом вестибюле Дома Красной Армии стояли четыре гроба с телами погибших летчиц. Напряженная тишина лишь изредка прерывалась тихими скорбными звуками оркестра. Молчаливыми рядами стояли летчики, штурманы, техники...
"Вот и первая смерть неожиданно пришла к нам", - думала Марина, всматриваясь в строгие лица девушек. На некоторых лицах блестели слезы, сдерживаемое всхлипывание слышалось где-то в дальнем ряду. Многие из них впервые видели так близко смерть, а ведь скоро она будет встречать их каждый день. Как подействует на девушек эта первая потеря? Как воспримут ее, не появится ли страх - этот враг всех летчиков, когда неизъяснимое чувство неуверенности и боязни вдруг заставляет дрожать руки, когда минуты полета кажутся неимоверно долгими и растерянность охватывает человека в самых простых ситуациях. Марина взглянула на лицо одной из погибших девушек - Нади Комогорцевой, штурмана из экипажа Лили Тормосиной, и вспомнила, как она выступала на сцене Дома Красной Армии две недели назад, когда личный состав полков давал праздничный концерт в День Красной Армии. Концерт готовили поздними вечерами, после полетов и занятий, и Марина удивлялась, откуда брались силы готовить танцы, разучивать новые песни, помногу раз репетировать номера. Во время концерта Раскова сидела в первом ряду вместе с Елисеевой и Мигуновой. Она помнит, как Надя, чуть смущаясь, негромко начала читать: