Из всего вышесказанного Валтор понял то, что ему нужно было понять:
– Выходит, мы сидим тут из-за психа?
– Калхун не сумасшедший, – заверил его Александр. – Он так играет.
– Он ребенок?
– Ему сорок пять.
Валтор тряхнул головой – он ничего не понял.
– С ним можно договориться?
– О чем?
– Чтобы он прекратил дождь и высушил дорогу?
– В принципе, конечно, можно. Только его непросто найти. Он мастер игры в прятки.
Валтор озадаченно постучал ногтями по краю тарелки.
– Как вообще в руки этой семейке попала система климат-контроля?
– Это – наследие Калхунов, – сказал Александр.
– Такое же, как и у каждого из нас, – добавил Федор.
– Так мы живем, – подвел итог Игорь.
– После начала так называемой Эпохи Сепаратизма и Исхода, – снова заговорил Александр, – большая часть жителей Борея покинула его. Перед теми, кто остался, встал вопрос: как жить дальше? Взвесив все «за» и «против», наши предки решили разделить все ресурсы города в соответствии с профессиональными интересами оставшихся в нем семей. Калхуны занимались метеорологией, поэтому им и досталась система климат-контроля. В нашей семье были медики и химики – мы получили больницу и химическую лабораторию. Семья моей жены, матери Игоря, владеет бактериологической лабораторией и лабораториями генетической инженерии. Они занимаются выведением новых, более продуктивных сортов овощей и фруктов. Семья Федора занимается теплицами и пасеками. Поэтому они очень плотно работают с нами. Самая большая проблема, с которой столкнулись наши предки, оказалась та, что среди них не оказалось инженеров и строителей. Поэтому никто вовремя не указал им на то, что дома, в которых они живут и в которых расположены их научные учреждения, нуждаются в постоянном присмотре и профилактическом ремонте. Они были уверены, что достаточно однажды построить дом, чтобы он простоял тысячу лет. Ну, в крайнем случае, приходится менять выбитые стекла или перекрывать протекающие крыши. И очень скоро дома начали рушиться. Особенно современные многоэтажные дома. По счастью, многие научные центры имели подвальные этажи, куда и были экстренно переведены. А жить люди перебрались в небольшие одно-и двухэтажные дома. Бревенчатые постройки оказались куда надежнее бетонных. Поэтому сейчас кажется, что город лежит в руинах. Однако жизнь в нем по-прежнему кипит. Мы лишь приспособились к новым условиям.
– А психи с гарпунной пушкой, что напали на нас на дороге, они чьими наследниками являются?
– Я так понимаю, речь идет о шинандзаки?
– Сумасшедший старик с кладбища называл их так же. И чуть не спалил нас, решив, что мы из их числа. Еще он упоминал какого-то Уэрпа.