– Мать брякнула. Нинка ей как-то сболтнула: в гречке, мол, на кухне. Смехом сказала. Мать еще подумала, что она не в себе. Странная стала. И нервная какая-то. Дергалась все время.
– Следовательно, ты знал, что украшения хранятся в емкости с гречневой крупой. А кухня находится на первом этаже… – задумчиво сказал Володя и вновь покосился на Юрия Грекова. Тот тыльной стороной ладони вытирал пот со лба и щек.
– Точно. Только, начальник, убийца-то уже домой ехал.
– Постой… Откуда ты знаешь, кто убийца и что он уже уехал?
– Так столкнулись же мы!
– Где столкнулись?
– Дело было так. Подъезжаем мы, значит, к поселку, и тут Па… друг меня толкает локтем в бок. Гляди, мол, «жигуль» на обочине. Мужик колесо меняет. Увидел нас и машет рукой: тормози, мол, помощь нужна. Я, само собой, не остановился. А когда отъехали, Па… друг меня снова толкает локтем в бок и говорит: «Знаешь, кто это был?»
Анатолий вдруг замолчал.
– Ну? – нетерпеливо спросил Петров.
– Такая петрушка получается. Если я скажу, кто это был, то откуда ж я его знаю? А? Я-то к Нинке в дом был не вхож!
– А Павел вхож. Понятно. Тебя мужик на «жигуле» не узнал, а Па… друг пригнулся. Ну, этот момент – что узнал его Павел – мы опустим. Так кто же это был, Толя?
– Да вроде как муж Нининой сестры, – нехотя сказал Анатолий. – Имени не помню.
– Чьего имени? Сестры?
– И сестры, и мужика ее. На хрен мне это?
– И почему же ты, Толя, подумал, что он убийца?
– Ну как же? Когда мы в дом-то вошли, она была уже того. Мужик ехал куда? От поселка. На правой стороне машина стояла. Они были родственники, значит, Нинка его в дом впустила. Небось денег у нее занял, а отдавать нечем. Вот и грохнул, а деньги взял.
– А что, в доме были деньги?
– А как же, начальник? Вроде как в спальне ее, наверху. Мы тоже хотели там пошарить, да я ж тебе говорю: там кто-то ходил.
– А почему не убийца?
Анатолий задумался.
– Что молчишь, Толя?
– Думаю.
– Подумать тебе сейчас самое время. – Петров вздохнул, потом задал еще один вопрос: – Во сколько вы видели мужа Нининой сестры? Николаем его, кстати, зовут.
– Я так думаю, в начале двенадцатого.
– Точно?
– Ага. Ну, не позже половины.
– Понятно. Пока доехали, пока через забор перелезли, в дом вошли, камешки ты нашел, обратно через забор перелезли… И в полночь вас засекли. А он, значит, пока из дома вышел, машину завел, отъехал, колесо спустило, он его снял… Снял ведь?
– Чего?
– Колесо, говорю, было снято?
– Ага.
– Значит, получается, что вы его встретили в начале двенадцатого, как ты и говоришь. Ну, минут двадцать двенадцатого. Получается, что вышел он от Нины еще до одиннадцати. – И Петров вздохнул.