– Медицина вообще шагнула далеко вперед, – поддакнула Алина. – Вы себе даже не представляете насколько! А какая сейчас анестезия? Недавно тащила зуб мудрости, так даже ничего не почувствовала!
«А вдруг все-таки зуб? Ищи!»
– Да? – жадно спросил ее собеседник. – И ничего? Не ругали?
– Что значит – ругали? – удивилась Алина.
– Ну, кричали на вас. «Как же вы допустили до этого! Врачу надо показываться регулярно! Не занимайтесь самолечением!» – передразнил Михаил.
«Ах вот в чем дело! – сообразила Алина. – Он не выносит, когда повышают голос. Значит, в кабинете врача на него накричали, и замкнуло». Вслух же произнесла:
– Поверьте, за ваши деньги вам будут только мило улыбаться и говорить, что у вас все хорошо. А если плохо, то обязательно скажут, что есть надежда.
– Да? Надо бы и мне… пойти… – промямлил Михаил.
– А разве у вас есть какие-то проблемы? – удивленно сказала Алина. – А на вид такой здоровый мужчина! Должно быть, сами не знаете своего счастья.
– Вы так считаете? То есть я выгляжу здоровым? – с сомнением спросил Одинцов.
– Вы еще больных не видели. Вот одна моя знакомая…
И Алина Одинцова стала рассказывать о тяжело больных людях, которым пришлось пережить не одну операцию и которые тем не менее ущербными себя не считают. Одинцов слушал все с той же жадностью. Он так увлекся беседой, что даже не отреагировал на очередной тост.
– Миша, ваш отец предлагает выпить за детей, – мягко сказала Алина и тронула его за руку. – За вас, за вашу замечательную сестру.
– Ах да! А подарок? – спохватился Одинцов. – Я ж еще не вручил подарок!
– Вот именно. Я все жду-жду, а он соседкой увлекся, – с намеком сказала сестра.
Одинцов вспыхнул, неловко достал из кармана пиджака обтянутую алым бархатом коробочку и протянул ее сестре со словами:
– Это тебе.
Алина Одинцова замерла: «А ну-ка?»
Виновница торжества раскрыла коробочку и, увидев серьги с бриллиантами, ахнула:
– Какая прелесть!
– Михаил, у вас отличный вкус, – мило улыбнувшись, сказала Алина.
«Слишком вызывающие. Ну ничего. Мы его обтешем», – тут же подумала она.
Хозяйка мгновенно нацепила серьги и капризным голосом сказала:
– А тост?
– Да ну его. Не умею, – отмахнулся Одинцов.
– Миша, ты меня не любишь!
– Давайте я скажу, – поспешила на помощь Алина. – За нашу вечно юную, самую замечательную и очаровательную. Чтобы всегда оставалась такой же! И за ее родителей! Всем здоровья и долгих лет жизни!
Михаил Одинцов усилия Алины оценил. Теперь он от нее не отходил. Она же не торопила события. Упомянула только, что живет одна, много работает, а для поддержания формы ходит по выходным в бассейн. Когда же Алина поднялась со словами: «Ну, мне пора», Одинцов тут же спросил: