Что касается ее племянницы, то она, хотя и неохотно, однако смиренно топтала пыльную тропу долга с достоинством гордого пешехода. В данном случае Миллисент Милтон весь вечер посвятила попыткам ублажить тетку, после чего ощутила, что обязана провести хоть немного времени, ублажая себя. Вместо того чтобы ложиться спать, она взяла книгу и села читать у затухающего камина. Увлекшись чтением, не заметила, что все домочадцы, видимо, уже отправились на покой. И тут, в полной тишине уснувшего дома Миллисент услышала за дверью новый звук, явно доносившийся из коридора. Это было нечто среднее между жужжанием и скрежетом, производимым ввинчиванием металла в металл. Миллисент вспомнила, что в углу между дверью ее комнаты и кабинетом работодателя стоит сейф.
Девушке было присуще врожденное бесстрашие, поэтому она просто вышла в коридор, чтобы взглянуть, что же там происходит. Открывшееся взору Миллисент ошеломило ее своей повседневностью. Она так часто видела это в кино и читала описание подобного происшествия в книгах, что ей трудно было поверить в то, будто на самом деле все выглядит именно так.
Сейф был распахнут, и перед ним на коленях спиной к Миллисент стоял какой-то оборванец, так что она не видела ничего, кроме его поношенной одежды и бесформенной широкополой шляпы. С одной стороны от него на полу блестело стальное сверло, а с другой – еще более ослепительно сверкало серебром и драгоценными камнями какое-то украшение, похожее на цепочку с брошью, судя по всему, часть его добычи.
В этом происшествии не было ничего пугающего и неожиданного. Оно настолько соответствовало представлениям Миллисент относительно ограблений, что казалось почти банальным. Голос девушки полностью отражал ее чувства, когда она хладнокровно поинтересовалась:
– Что вы здесь делаете?
– Как видите, я не восхожу на Маттерхорн и не играю на тромбоне, – проворчал мужчина хриплым и отчужденным голосом. – Мне кажется, что вы и сами заметили, что я делаю. – После секундной заминки он предостерегающе добавил: – И не вздумайте заявлять, что вот эта брошь принадлежит вам, потому что это не так. Я даже не извлек ее из сейфа. Скажем так, сегодня вечером, только чуть раньше, я изъял ее у другой семьи. Хорошенькая вещица, имитация под XIV век с гравировкой Amor vincit omnia. Ну да, легко говорить, что любовь побеждает все, а применение силы не выход, и все такое. Но я вскрыл этот сейф, именно применив силу. Я еще ни разу не видел сейфа, который смог бы открыть просто потому, что люблю его содержимое.
Было нечто парализующее в том, как грабитель продолжал безмятежно разглагольствовать, не удосужившись даже обернуться. Миллисент, кроме того, показалось странным, что он понял значение надписи, пусть и очень простой, но выполненной на латыни. Она также обнаружила, что не может принудить себя закричать, побежать или попытаться остановить его каким-то иным образом. А грабитель, по-прежнему сохраняя полное хладнокровие, продолжал бубнить: