— Я имела в виду твое имя.
Он кивнул и продолжил идти. Я пошла за ним, теперь выбирая аккуратно, куда ставить ноги.
— Многие зовут меня Хант.
Я сделала несколько быстрых шагов и догнала его.
— Мне тебя так называть? Я многие?
Он сунул руки в карман и его шаги стали длиннее. Он оглянулся на меня перед тем, как осмотреть узкую каменную улицу перед нами.
— Честно говоря, я не знаю, кто ты.
Что это значило? Он не знал, что я за девушка? (Потому что я бы ему безусловно сказала, что я за девушка).
Основываясь на очертаниях его плеч и на том факте, что он едва посмотрел на меня, я поняла, что он имел в виду что-то немного посерьезнее.
Я не знала, как ответить, поэтому и не пыталась. Я уже достаточно разболтала ему.
Мы шли вместе. Я реально не знала, куда мы шли, а он молчал, следуя за мной, когда я выбрала поворот наобум. Я позволила разуму отклониться от задумчивой готической архитектуры, мимо которой я должна была пройти по пути домой, и вернуться к мужчине рядом со мной.
Хант.
Что это за имя такое?
Хищный. Вот какое.
Мне действительно должно было быть страшно гулять в темноте по незнакомому городу с совершенным незнакомцем. Но было много разного, что должно было быть, и не было. И когда я посмотрела на него, я была не в состоянии вызвать чуточку страха, а я знала, что должна была. Отец всегда обвинял меня в инстинкте смерти. Может он был прав.
Свет начал выползать на небо, и мы вышли на узкую улицу, на открытый воздух. Извилистая река разделяла город, и солнце начало вставать над ним.
Многое надо было посмотреть, и я замедлилась, чтобы остановиться и насладиться. Небо дышало розовым и пурпурным, мягкое золото сверкало на реке. Я не могла вспомнить название, но это была та же река, которая была всего в одном или двух кварталах от моего общежития. Несмотря на блуждания, мы оказались довольно близко к дому, к которому Хант должен был меня привести.
Я сглотнула, все еще чувствуя беспокойство по поводу возвращения в общежитие. Поэтому, вместо того, чтобы направиться на север в кровать, я указала на юг.
— Здесь недалеко есть клуб, который открыт до шести.
Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.
— Я думаю, ты уже достаточно сегодня натусовалась.
Осуждение в его тоне заставило меня поежиться, потому что я знала, что он прав. Если хоть одна капля алкоголя пройдет через мои губы, мне снова сразу станет плохо.
Но это жужжание где-то в глубине моего мозга говорило мне, что мне надо что-то делать. Мне всегда было спокойнее что-то делать, чем думать. Я отвернулась от Ханта и стала двигаться к берегу реки.