— Глянь! — сказал рыболов. Рыба была на вид жутковатой, почти треугольной, с огромной, отвратительной, зубастой, бессильно разинутой пастью. — Я попал в нее гарпуном! Нам понадобился целый час, прежде чем удалось втащить ее в лодку! Если бы не Мэлахи, я бы ее никогда не поймал. Она вытащила нас в открытое море почти на две мили, несмотря на встречный ветер и поднятый парус. Только там нам удалось попасть в нее второй раз, и тогда она потеряла силы.
— Красавица! — сказал Драммонд, похлопав по хребту рыбу, чешуйки которой больше походили на панцирь средневекового рыцаря, чем на то, что люди обычно именуют рыбьей чешуей. — Познакомьтесь. Это мистер Джо Алекс, мой друг со времен войны, а это — профессор Роберт Гастингс, мой друг и одновременно конкурент в делах, связанных с одним желтым материалом, или точнее, с тем, что можно из него получить.
Алекс пожал руку профессору. Из-под капюшона на него глянули умные, приятные глаза, очень выразительные и спокойные. «Оптимист… — подумал Джо. — Прирожденный оптимист, которому, к тому же, повезло в жизни и который достаточно умен, чтобы понимать: это заслуга не только его самого, но и слепой судьбы». У американца было худощавое лицо с острыми чертами, быть может, и некрасивое, но в целом соответствующее тому, что принято называть мужской красотой и что часто представляет собой смесь загара, энергичности, предприимчивости и радости жизни. «Это один из тех людей, которых любят женщины, собаки и дети. Наверняка охотник, рыболов, возможно, даже хороший пловец или пилот-любитель. Он любит свою работу и хочет достичь в ней совершенства, но одновременно хорошо знает, что жизнь состоит не только из работы…» Обо всем этом Джо подумал, глядя уже не на американца, а на другого человека, который в эту минуту выходил из воды. Из-под капюшона рыбацкого плаща выглянуло старое, сморщенное и обожженное ветром лицо. Но глаза на этом лице были юными, светло-голубыми и чистыми, как у пятилетнего ребенка.
— Подожди, Мэлахи! — крикнул Драммонд. — Мы тебе поможем!
Они дружно подтянули лодку повыше, на сухой песок. Мэлахи выпрямился и взглянул на идущего к нему Алекса.
— Неужели это мистер Алекс? Приветствуем вас в Саншайн Мэнор! Сколько лет! Вы совершенно не изменились, сэр! — Он был явно обрадован.
Алекс сердечно пожал его руку.
— Мэлахи, — спросил он, — вы помните, как мы сиживали здесь, на этой пристани, и разглядывали гуннов, когда они летели из Франции на Лондон? Мы все были озабочены, а вы лишь спокойно попыхивали своей трубкой и говорили, что не то еще выдерживал наш старый, добрый островок, стало быть, и это выдержит.