— Затем ударила подряд два раза, а он, два раза вскрикнув, упал и сразу умер. И вот тогда, когда лежал он, а жизнь уже покинула его, я третий нанесла удар — священный, жертвенный, в благодаренье Зевсу, властителю в подземном царстве мертвых…
Так пал он и погиб, а через рот открытый душа его из тела устремилась с потоком крови настолько сильным и могучим, что окропил меня он с ног до головы, подобно черному дождю.
И тут внезапно испытала я неслыханное наслажденье, сродни тому, что чувствует иссохшая земля во время ливня, когда во чреве ее разбухают готовые ко всходам семена…
Наступила мертвая тишина.
— О Боже! — тихо прошептал Гастингс.
— Нет, ну правда же: какая отвратительная тетка!? — сказала Сара и расхохоталась. — Налей мне немного вина, Иэн, что-то в горле запершило. Нельзя читать вслух после острых приправ.
Напряжение рассеялось, и Алекс был благодарен Саре, что она не позволила ни на секунду больше, чем надо, продлиться восхищенному молчанию. Так могла позволить себе поступить только поистине великая актриса. Не ожидая, пока кто-нибудь выскажется о том, что происходило здесь минуту назад, она спросила:
— Как твоя рука, Люси? Я вспомнила, что наш последний счет пять-пять, ты ведь выиграла последний мяч.
— Подожди… — Люси поднесла здоровую руку ко лбу. — Я вдруг ощутила себя глупым ребенком, — сказала она беспомощно. — Я всегда знала, что ты великая актриса, но чтобы вот так, прямо за столом, по первому требованию, в течение доли секунд? Нет, все мы со всеми нашими способностями просто дети по сравнению с тобой. Ты гениальна… Я впервые кому-то это говорю… Я только в эту минуту осознала, что такое настоящий гений. Когда я теперь смотрю на тебя, я уже сама не знаю, правда ли то, что видят мои глаза, или ты можешь произвольно меняться по своему желанию и становиться кем хочешь и когда захочешь!.. — Она остановилась и добавила тихо: — Извините. Я редко так волнуюсь, но…
В эту минуту в дверях появилась Кейт.
— Из Лондона звонят мистеру Дэвису, — сказала она негромко, подходя к молодому человеку.
В первую минуту Филипп Дэвис не расслышал ее слов. Он сидел неподвижно, не сводя глаз… с Люси Спарроу. Потом слова горничной, очевидно, достигли его сознания, он вскочил, пробормотал извинения и быстро вышел.
— Я рада, что наши штучки пришлись по душе благородным господам! Благодарим сердечно и кланяемся низко! — прошепелявила Сара Драммонд голосом старой нищенки со столь узнаваемым лондонским акцентом, что все рассмеялись. — Так о чем это мы говорили? Ах да, о твоей руке, Люси.