– Ах, этим… – неопределенно ответила хозяйка и пренебрежительно махнула рукой.
Софи хмуро посмотрела на нее.
– Так вы кого-то видели?
Пожилая дама принялась расправлять заметные только ей одной складки на подоле своего платья. Софи поставила чашку с чаем на стол и напряженно подалась вперед. Она с трудом подавляла дрожь в руках.
– Вы же говорили, что могли видеть человека, который убил мою сестру, – нетерпеливо сказала она, пытаясь как-то сдвинуть с мертвой точки собеседницу, которая все топталась на одном месте.
Пожилая дама долго смотрела на Софи, потом вдруг всхлипнула и опустила глаза.
– Такая чудесная девушка, – говорила она. – Знаете, она помогала мне, всегда ходила в магазин, у меня самой ноги уже не те.
Софи смотрела на готовую расплакаться женщину и думала, что сама она в не том состоянии, чтобы пускать нюни. Достала из сумки бумажный носовой платок, протянула хозяйке. Та взяла его и промокнула глаза.
– Вы говорили, что кого-то видели, – снова обратилась Софи к хозяйке, когда та немного успокоилась.
Софи ожидала ответа в таком напряжении, что, казалось, у нее дрожит каждый мускул.
Вскоре, выезжая на автобан и снова прокручивая в голове этот разговор, Софи с трудом могла сдержать раздражение. Сплошное разочарование. Пожилая дама была очень одинока, и ей всего лишь хотелось поговорить с кем-нибудь о Бритте, которая часто навещала ее, заботилась, ходила в магазин. Ко всему прочему у женщины была катаракта и она почти ничего не видела. Софи еще какое-то время послушала ее причитания и при первой возможности сбежала.
Перестраиваясь для обгона, Софи думала о Бритте. Которая приносила из магазина еду этой женщине и наверняка проявляла ангельское терпение, выслушивая ее бесконечные истории из прошлой жизни.
Софи вела машину как во сне. Наконец сбросила скорость и включила поворотник. Она приехала.
Девушка, открывшая дверь, бросилась ей на шею.
– Софи!
– Привет, Рики.
– Как хорошо, что ты приехала. Проходи, давай сюда, на кухню.
Софи шла за девушкой.
– Как ты? А родители? Как вы вообще справляетесь с этим?
Софи уже успела привыкнуть к таким вопросам, и наготове у нее было несколько дежурных фраз.
– Держимся, – ответила она.
– Вы так мужественно держались на похоронах.
Нижняя губа Фредерики задрожала. Софи открыла сумку, достала второй уже за этот день бумажный носовой платок и протянула девушке.
– Мне так неудобно, – всхлипывала та. – Это ведь мне надо бы тебя утешать.
– Ты ведь была ее лучшей подругой, – ответила Софи. – У тебя не меньше моего причин для скорби.
Фредерика взяла платок, высморкалась.