Ленцену трудно противостоять. Он прекрасно умеет слушать. Он смотрит на меня, а я невольно спрашиваю себя, как выгляжу в его глазах. Его взгляд останавливается на моих глазах, губах, шее. Сердце начинает биться быстрее – от страха и еще бог знает от чего.
– Можете рассказать о самых главных людях в вашей жизни? – спрашивает он наконец, и в голове у меня раздается пронзительный сигнал тревоги.
Было бы чертовски глупо демонстрировать перед убийцей уязвимые места. Можно, конечно, соврать, но решаю, что разумнее встать в позу застегнутой на все пуговицы знаменитости.
– Послушайте, мы как-то незаметно переходим границу. Думаю, будет лучше, если мы, как и было заранее оговорено, сосредоточимся на вопросах о моей новой книге.
Внутренне собираюсь. Надо постепенно повернуть разговор так, чтобы Ленцен не только задавал свои вопросы, но и отвечал на мои.
– Простите, – говорит он. – Я не хотел вторгаться в ваше личное пространство.
– Хорошо, – отвечаю я.
– А у вас сейчас кто-то есть? – спрашивает Ленцен, и я хмурюсь, не в силах сдержать раздраженного удивления.
Он тотчас безропотно меняет тему.
– Как получилось, что вы после стольких лет решили дать интервью?
Как будто сам не знает, почему он здесь.
– Меня попросило об этом издательство, – лгу я, не моргнув глазом.
На губах Ленцена появляется усмешка.
– Все-таки хочу спросить, – обостряет он ситуацию. – У вас сейчас кто-то есть?
– Разве не вы только что говорили, что не хотите вторгаться в личное пространство? – отвечаю я вопросом на вопрос.
– О, простите, я не думал, что вопрос о партнере может показаться слишком личным, – говорит он.
Делает вид, что крайне расстроен, но в глазах вспыхивают лукавые огоньки.
– Ну, хорошо, вернемся к книге, – говорит он. – Главная героиня, Софи, раздавлена смертью сестры. Мне очень понравились те места, где мы погружаемся в мир переживаний Софи. Как вам удалось так достоверно передать состояние души сломленной, к концу книги доходящей почти до полного саморазрушения героини?
Внезапный и неожиданный удар ниже пояса. Софи, сломленная героиня, в конце концов, ведь это я сама. В горле у меня пересохло. Говорю себе: вот оно, то, что начинается сейчас, и есть те самые прения, которые ты должна провести. Как обвинитель, и присяжный заседатель, и судья. Процесс, представление доказательств, приговор.
Ну ладно.
– Я всегда считала своей сильной стороной умение полностью вживаться в своих персонажей, – довольно туманно отвечаю я. – На мой взгляд, Софи ничуть не сломлена. Из-за смерти сестры она едва не погибла, это правда. Но потом она сумела взять себя в руки, чтобы найти убийцу сестры, и в конце концов ей это удалось.