Он чувствовал, что теряет контроль над собой. Действует иррационально. И ничего не можете этим поделать. Здесь-то он точно ничего не терял. Чего ему надо от этой свидетельницы?
За ночь в городе что-то едва уловимо изменилось. Свет стал другим. Листва на деревьях еще не начала менять цвет, но, глядя из окна машины на улицы, по которым проезжал, Йонас чувствовал: лето умирает, наступает осень.
Он припарковался, вышел из машины, нажал кнопку домофона. Дверь открылась. Он вошел в подъезд и начал подниматься на пятый этаж. Софи ждала его у двери в квартиру.
– Вы? – воскликнула она, когда увидела его. – Пожалуйста, скажите, что поймали его!
У Йонаса перехватило дыхание. Он и не подумал, что для Софи он прежде всего ассоциируется с ходом расследования.
– Нет, – сказал он. – Мне очень жаль, но я пришел не для этого.
– А тогда для чего? Опять «задать еще несколько вопросов»?
– Не совсем. Могу я войти?
Софи провела рукой по волосам, помолчала.
– Конечно, – сказала она наконец. – Входите, я как раз кофе сварила.
Йонас шел за ней через заставленную картонными коробками прихожую.
– Переезжаете?
– Нет,-сдержанно ответила Софи. – Это мой жених уезжает.
Потом раздраженно фыркнула и поправилась:
– Бывший жених.
Йонас не знал, что на это сказать, поэтому не сказал ничего.
– Садитесь. – Софи указала рукой на один из стульев в кухне.
– Спасибо, – сказал Йонас. – Я постою.
Он обвел глазами большое светлое помещение с высоким потолком. Белые крашеные стены, несколько обрамленных репродукций, что-то вроде Эгона Шиле, предположил он, а впрочем – кто его знает. На подоконнике – сиротливая орхидея и пустая кофейная чашка. В тихом шелесте работающей посудомоечной машины было что-то умиротворяющее.
– Молоко, сахар? – спросила Софи.
– Только молоко, будьте добры.
Софи открыла пакет молока и скривилась от отвращения.
– Черт, – сказала она. – Оно прокисло.
Раздраженно вылила молоко в раковину.
– Вот гадство! – Софи отвернулась от него и уперлась руками в бедра, словно стараясь найти опору, лицо ее исказила жалобная гримаса, но она удержалась и не заплакала.
– Я пью и без молока, – сказал Йонас. – Главное – кофеин.
Софи взяла себя в руки, изобразила на лице улыбку, налила в чашку кофе и протянула Йонасу.
– Спасибо.
Он пригубил кофе и подошел к огромному окну, за которым простиралось сияющее голубое небо.
– У вас прекрасный вид, – сказал он.
Софи подошла к нему. Какое-то время они молча стояли рядом.