Стряхиваю эти мысли. Чем я занимаюсь? Что это за мысли? Я как ребенок, которому хочется погладить тигра в зоопарке, но я давно уже достаточно взрослая, чтобы понять: он запросто откусит мне руку.
Соберись, Линда.
Я не могу себе позволить жалеть его.
Ленцен опять начинает хватать ртом воздух.
– Вы убийца, – говорю я.
Он молча отрицательно трясет головой.
Я в затруднении. Или у Виктора Ленцена нет границы предельной нагрузки, или… но у меня не хватает смелости додумать эту мысль до конца. А что, если эта граница, после всего, что я с ним сделала, Виктором Ленценом уже давно пройдена? И он не сознается по одной простой причине: ему не в чем сознаваться?
Нет!
Я знаю, как опасны такого рода мысли. Надо взять себя в руки. И вспомнить уроки доктора Кристенсена: такие мысли ведут к поражению. Ведь ситуация действует разрушительно не только на Ленцена, но и на меня. Нельзя отступать ни на миллиметр, нельзя проявлять жалость и уж конечно нельзя сомневаться. Я уже зашла слишком далеко, чтобы сомневаться. Виктор Ленцен виновен. И у каждого человека есть своя граница предельной нагрузки. И в случае Ленцена мы просто еще до нее не дошли. Он часто бывал в экстремальных ситуациях. Об этом он сам говорил. Возможно, сейчас самое время предложить ему достойный выход. Простое очевидное решение – во всем сознаться.
– Господин Ленцен, – говорю я. – Дайте мне, что я хочу, и обещаю – я отпущу вас.
Он хрипло кашляет, поднимает на меня глаза.
– Дайте мне то, чего я хочу, и этот кошмар закончится, – повторяю я.
Слышу, как он громко сглатывает подкативший к горлу комок.
– Но ведь вам нужно мое признание! – говорит он, слегка отворачиваясь от меня. Руки его прижаты к солнечному сплетению.
– Именно.
Понимаю, что он скажет. Мол, если я признаюсь, вы просто застрелите меня. Почему я должен вам верить? Естественно, у меня есть на это ответ: просто потому, что у вас нет другого выбора, господин Ленцен.
Он молчит. Потом смотрит мне прямо в глаза.
– Мне не в чем сознаваться, – говорит он.
– Господин Ленцен, вы не очень хорошо понимаете ситуацию. У вас есть всего два варианта. Вариант номер один: вы говорите мне правду. Это все, чего я хочу. Я хочу знать, что произошло с моей младшей сестрой в ту ночь, двенадцать лет назад. Вы мне рассказываете, и я вас отпускаю. Это вариант номер один. Вариант номер два – мой пистолет.
Ленцен смотрит в глубину направленного на него ствола.
– И к тому же, – говорю я, чуть-чуть приподнимая пистолет, – мое терпение небезгранично.
– Прошу вас, – говорит Ленцен. – Поймите, вы ошибаетесь.