блокнот и ручку, я открыла чистый лист и замерла, не зная, с чего начать. Он не замечал, что я смотрю на него, и я могла внимательнее рассмотреть его лицо.
Он был красив, но его красота была… не из этого мира. Даже когда облако накинуло
на него тень, его тело сияло. Не так, как сияют неоновые огни, это было незаметно, пока
не присмотришься, но сияние было вокруг него, словно на него все время светило солнце.
Я опустила голову, чтобы начать рисовать его портрет, но обнаружила, что он
смотрит на меня холодными зелеными глазами.
- Пора идти, Лили, - сообщил он.
- Куда идти? – спросила я.
Расправив широкие плечи, он выпрямился во весь рост и огляделся. Он изучил обе
стороны улицы, расценивая наши возможности.
- Я не знаю. Я никогда не видел такие сооружения раньше, - понурив голову, он
спросил: - Как далеко отсюда до Фив?
- Фивы? – тихо вскрикнула я. – Хм, давай скажем так, что в этой обуви я так далеко
не пройду, - я закрыла руками рот, понимая, что сказала то, что думала. Такие
комментарии не одобряла мама, и я годами отрабатывала привычку сначала подумать, а
потом поговорить.
Я давно поняла, что мои истинные ответы были во многом шутливыми, но такого
поведения родители не позволяли.
Не обратив внимания на мои мысли, он разглядывал мою обувь.
- Ладно, мы найдем другой способ передвижения.
Отойдя от стены, он приблизился ко мне с кошачьей грацией, вытянув руки. Я вжала
голову в плечи, и это действие его задело.
- Стой спокойно, - мягко сказал он, проведя по моей щеке. Его пальцы были
теплыми, словно наполненные солнечным светом, а его прикосновение послало тепло
сквозь мою кожу. Мне казалось, что он оценивает мое тело, но не так, как это делают с
девушками парни.
- Ты ослабела, - наконец, сказал он. – Та ситуация выкачала твои силы. Нам обоим
нужна еда.
- Опять это слово.
Понурив голову, он спросил:
- А какое слово ты хочешь услышать?
- Нет, это тоже меня устраивает, лишь бы меня не было в меню, - сообщила я
неуверенно.
- Я не ем человеческую плоть. Или так делают в твоем городе?
- Оу, нет.
Он заметно просветлел.
- Это хорошо. Иначе я бы голодал.
- Что ж, хотя бы «каннибал» я смогу вычеркнуть. Я уж боялась, что ты порежешь
меня на кусочки и поджаришь на сковороде, - он нахмурился, думая, а потом уголки его
рта дернулись вверх, и он по-настоящему улыбнулся. Он был таким ярким и веселым, что
мне захотелось согреться этим светом. Все выглядело так, словно до этого он был затянут
тучами, сквозь которые пробилось солнце. Мне захотелось видеть его улыбку постоянно.
Я сильно ошибалась в своем суждении о нем. Он не был моделью с обложки,