Но я не смог не обратить внимания на одну деталь в поведении Всевещей. Создавалось впечатление, что известие о гибели “Молнии” не являлось для нее такой уж и новостью. А вот к событиям, произошедшим с нами на Синадре, она отнеслась с неподдельным интересом, то и дело задавая вопросы.
Когда-же, он благополучно добрался до момента нашей эвакуации с планеты, Огария, не в силах справиться с охватившим ее волнением, перебила Амкера:
– Я отдаю отчет всей важности совершенного тобой поступка, но ведь при этом риск, на который ты шел, не оставлял тебе ни малейшего шанса выжить самому. Не говоря уже о том, что в случае твоей гибели предстояло пережить мне. Я понимаю, как ты ко мне относишься, тем не менее мне по прежнему непонятно, что толкнуло тебя на столь отчаянный шаг.
– Говори – “любовь”, ей понравится. – не удержался я от подсказки засмотревшемуся в глаза Огарии Амкеру.
Но тот к этому времени благополучно распутал клубок вопроса Огарии, проигнорировал мой совет, более того, “сдавая все масти” непринужденно заявил:
– Мой дублер – Серый. Кажется, я говорил тебе перед отлетом, что я дал разрешение на установку психотипа страхующего реципиента для проведения Контр-акции. И впоследствии нам удалось добиться потрясающих результатов, действуя попеременно в зависимости от выполняемых задач.
Удивление в глазах Огарии сменилось выражением смутного припоминания чего-то, действительно имевшего место. Но в связи с непростой обстановкой, забытом напрочь.
– В таком случае, может, продолжит он. – неожиданно предложила она.
Почувствовав, с какой готовностью Амкер передает мне управление телом, я успел лишь подумать:
– Конечно, не хотелось все усложнять, но ничего не поделаешь, придется и здесь все разгребать самому.
Судя по удивленно раскрывшимся глазам Огарии, перемена в нашем облике, произвела на нее впечатление еще до того, как я начал говорить.
– Похоже, голос тоже меняется – отметил я, раньше не придавая этому факту особого значения.
Все больше убеждаясь в своей правоте, по тому, как с ходом моего повествования взгляд Огарии становился все более мечтательно-сладостным.
– Черт, ну не получается у нас без сложностей – отметил я столь тревожный факт:
– Кажись, “потекла телка”, этого только не хватало.
А потому меняя свой тон на более жесткий, я перешел к изложению самых нелицеприятных выводов, касающихся обвинения в измене высших чинов Развддепартамента.
Хотя, нужно отдать ей должное, несмотря на то впечатление, которое произвело на нее наше преображение, нить разговора она не потеряла. И как только я закончил свою разоблачительную речь, ее взгляд вновь стал сосредоточен, а ответ последовал практически незамедлительно.