Входная заглушка оказалась выдрана, что называется “с мясом”. При этом, не только распахнута настежь, но и две верхние петли разорваны и толстенная бронезаглушка наклонилась, удерживаемая одной только нижней петлей. Все это я успел заметить во время набирающего скорость падения. К счастью, выправлять положение тела перед касанием не понадобилось, поэтому приземление прошло в штатном режиме. Совершив кувырок через голову, я отметил, что внутренне готовился к менее приветливой встрече с поверхностью. Нет, удар подошвами о поверхность оказался довольно жестким, но выполнение переворота, благодаря гасящей энергию ударов конструкции комбинезона, ощутимо сгладило его прохождение.
Стоило мне вновь коснуться подошвами каменной поверхности, я стартанул к входу. Поднявшаяся после взрыва пыль не позволяла рассмотреть что-либо дальше пяти метров. Это означало, что ослепшие датчики движения турелей, начали срочно перепрограммироваться, пытаясь найти другие источники обнаружения. И первым, конечно, станет проявление энергии деления ядра, на котором работает практически все известное оборудование. Поэтому времени не то, что мало, его вообще нет, и шлюзовая камера являлась единственным безопасным местом.
Приближаясь к ней со всей доступной скоростью, я внимательно отслеживал действия турелей, смутно просматривающихся в завесе пыли. Первой дернулась в мою сторону верхняя, начав стрелять практически сразу. Понимая, что продолжая двигаться тем же курсом, проскочить в открытый проход не получиться, я сместился за распахнутую крышку входа, принявшую на себя несколько следующих разрывов плазмы. Но не все еще было потеряно. Хоть проскочить в шлюзовую камеру через открытый вход не получилось, но оставалась еще щель, образованная в месте оторванных петель воротины в верхней ее части. В этом случае, на короткий миг я все же попадал в сектор обстрела турелей, а значит, прохождение этого участка следовало сократить до минимума.
Не останавливаясь, я пронесся вдоль воротины и буквально выстрелился метра на три в высоту, и не зацепившись буквально чудом, проскользнул в эту узкую щель, приземлившись уже внутри шлюзовой камеры. Здесь, при приземлении переворот через голову не помогал, потому как велик риск просто свернуть шею. Поэтому единственное, что я мог сделать, это развернуться в падении, чтобы приземлиться на спину. Но даже, когда безжалостно ударившись спиной, меня, переворачивая волокло по каменному покрытию, внутренне я ликовал. Первый проблемный момент, несмотря на огромный риск, удалось успешно выполнить.