Боль если не спала, то стала уже не такой жгучей. Сама салфетка, хоть моментально окрасившись в темно-бурый цвет, кровь не пропускала. Но из-под ее краев стали появляться отдельные струйки. Прижать салфетку полностью мешал рваный край комбинезона, причем дыра была больше, чем сама рана. Поэтому я, насколько возможно в таком состоянии аккуратно, начал заправлять края салфетки внутрь комбинезона, плотно прижимая их к телу. Еще не успел я закончить выполнение данной процедуры, как понял, что сделал это не зря. Край салфетки, попав на неповрежденный участок кожи, моментально прилипал к нему, обеспечивая повязке надежную фиксацию. Вскоре начало создаваться впечатление, что на плече находиться металлическая пластина, намертво вросшая в кожу по краям. Повязка не только останавливала кровь и лечила, но и была способна защитить рану от внешнего воздействия.
Впрочем, малейшее движение правой рукой по прежнему вызывало обжигающий прострел боли, а потому я продолжил лечение, желая устранить и это неудобство. После выдачи салфетки, умная аптечка высветила на экране перечень препаратов для внутреннего приема при подобных ранениях. Необходимый препарат можно было составить самостоятельно, но я ограничился классическим “коктейлем”. В его состав уже входило болеутоляющее, поэтому единственное отклонение, которое я сделал, это увеличил его количество вдвое. После чего подключил аптечку к системе жизнеобеспечения и дождался подтверждения выполнения команды.
Все эти нехитрые действия давались с невероятным трудом. Внутреннее напряжение от терзающих плечо приступов боли достигло предела, и мысль о необходимости дальнейших действий внушала отчаяние. Но не успел я убрать аптечку на место, как боль отступила, позволив мышцам тела облегченно расслабиться. Но прибывать в эйфории долго я позволить себе не мог. Предстояло зачистить территорию, чтобы не нарваться на еще один подобный сюрприз.
Встав, я попробовал пошевелить правой рукой. В состоянии покоя боли не отмечалось, как не особо беспокоила она при движении кистью и при сгибе в локте. Но поднять руку вверх давалось ценой огромных усилий, сдерживая приступы боли, отзывавшейся на каждое движение поврежденной группы мышц. Поэтому я повесил Винтарь поперек груди, перекинув ремень через шею. В результате чего получилась довольно удобная “люлька”, куда я бережно, как младенца, положил раненую руку, зафиксировав ее хотя бы таким образом. К тому же подобное положение позволяло практически моментально открыть стрельбу из положения “от бедра”. Всем своим видом я теперь напоминал немецкого оккупанта, вальяжно прогуливающегося по захваченной территории. Особое сходство с этим образом придавала предстоящая мне задача.