– Как отрадно видеть семейство, члены которого не смотрят друг на друга волками, – сказала она. – Если б не вы, то просто ума не приложу, куда бы еще я могла направиться.
Оуэн Тюдор поднял на нее смеющиеся глаза, сощуренные двумя блестящими и ласковыми полумесяцами: о боже, какая перед ним сидит красавица. И ничего, что в земли его сына она приехала под гнетом удручающих обстоятельств.
– Ваше высочество… – начал он.
– Прошу вас: Маргарет.
– Весьма польщен. Маргарет. Я рад, что вы вспомнили про нас, ваших здесь друзей. Мое семейство перед вашим супругом в большом долгу. Таком, который не оплатишь вином и барашком – даже если барашек этот валлийский, коему равных Господь просто не сотворил.
Он улыбнулся и взглядом велел положить на тарелку гостьи еще один нежнейший, истекающий соками ломоть.
– Когда моей жены не стало, Маргарет, то весть о нашем браке и о моих ребятах разнеслась незамедлительно. Меня схватили – о да, схватили! Знаете ли вы об этом? Да, представьте себе. Какое-то время я провел в Ньюгейтской тюрьме, по приказу спикера Уильяма Трешэма. Всего несколько месяцев, но смею заверить: никогда я не был так счастлив ощущать на своей коже тепло солнышка, как после выхода оттуда.
– За что же с вами так жестоко обошлись? – несмотря на собственные невзгоды, поинтересовалась Маргарет.
Оуэн Тюдор пожал плечами.
– Видимо, из разгневанности за то, что я женился на невесте короля Гарри. Этого оказалось достаточным, чтобы направить ко мне солдат. Пожалуй, я мог бы скрыться в предгорьях, но я не усматривал причины ареста в моей женитьбе на королеве, во всяком случае, после того как первый ее муж уже лежал в земле. И вполне вероятно, что я бы до сих пор томился в темнице, если б ваш супруг не повелел меня освободить, да благословит его за это Господь. Он обошелся со мною благостно, не журясь на того, кто любил его мать столь же преданно, как это делал он сам. – Старик в припоминании покачал головой. – Она была самой распрекрасной частью моей жизни, моя Кэтрин. Она произвела на свет этих моих сорвиголов-сыновей, а ваш супруг произвел их в графы. Я был благословен неизмеримо больше, чем сам полагал, когда был еще молод и безрассуден. И мне по-прежнему ее не хватает.
Что удивительно, в глазах старика сверкнули слезы, которые он поспешно отер. Сложно было не расположиться к такому человеку.
– Жаль, что я ее не знала, – сказала Маргарет.
Оуэн Тюдор со вздохом кивнул.
– А мне жаль, что вашему супругу изменяют силы. Более чем прискорбно слышать о его недуге. И с каждым годом известия все печальнее. Превратности, что выпали на его долю, тяжелы для любого человека, а уж для короля тем более. Мне знакомо, Маргарет, как вкруг раненого оленя собираются собаки. Они могут быть жестоки.