Цепь фонарей постепенно продвигалась. Сверху с ветвей сыпались крупные капли, от которых промокаешь насквозь. Дождь на какое-то время стих, но под лесным пологом промозглое сеево длилось гораздо дольше, лишь усугубляя общее уныние. Для Дерри Брюера единственной отрадой было то, что и эта помпезная скотина Клиффорд тоже был вынужден спешиться и сейчас брел вместе со всеми. Неплохо, если б он угодил в барсучью нору, а еще лучше, если его укусит какая-нибудь гнусная тварь вроде него самого.
На замок Сандал разведчиков вывела не слепая удача. Несколько дней назад их сюда послал Дерри Брюер для наблюдения за маневрами Йорка, так что предложение принадлежало именно ему. Клиффорд тогда лишь спесиво фыркнул, снисходительно поглядев на шпиона прищуренным глазом. Но когда разведчики возвратились с вестями об армии Йорка, барон вмиг куда-то запропастился, не доставив Дерри удовольствия видеть его смятение.
Небо под саваном туч тяготело ослепительной тьмой; не было видно ни луны, ни звезд, тем более под бескрайним лиственным шатром – скорее всего, эти места имели такой же вид и до прихода римлян. Чувствуя груз усталости, Дерри забеспокоился, как бы им вовсе не пройти в темноте мимо крепости, или, что еще хуже, не выйти на прилегающую к ней равнину с восходом солнца. Своими глазами он Сандал ни разу не видел, а без четкого представления о том, что ищешь, планы строить сложно.
Улучив момент, Дерри заглянул в свой фонарь: не догорает ли там, часом, свечка. Фитилек все еще коптил в чашечке свечного сала, и Дерри взялся нашаривать в подсумке запасной огарок. Куда легче зажечь новую свечку от старой, чем чиркать в темноте огнивом или брести через лес к другому фонарщику. На ходу Дерри осторожно приоткрыл створку медно-оловянной коробочки, при этом заметив линию шагающих шотландцев, которые дружно обернулись посмотреть, кто это их там высвечивает. Но тут порыв ветра загасил фитиль, и Дерри с досады выругался.
– А ну тише там! – шикнул кто-то спереди, шагах в двадцати.
В кромешной тьме Дерри узнал голос Клиффорда. Сейчас бы незаметно подобраться и всыпать ему ремнем. Однако вместо этого Дерри поджал челюсть и ощупью двинулся вдоль ряда, к соседнему фонарю. Сзади по пятам за Брюером шли сотни людей, свой путь и направление отмеряющие по его огоньку. Без него они разбредутся и исчезнут в непроглядной мшистой чащобе, канув безвозвратно.
Солсбери проснулся, чувствуя себя стариком. Бедра и поясницу как будто перемкнуло – хоть горбыли об них ломай, – так что какое-то время граф сидел, вытянув перед собой ноги и тихо постанывая. Таким его и застало восходящее солнце – седым и одиноким, в ожидании, когда нытье в спине сменится острыми коликами, а там более-менее сгладится. Его дорожные сумы разгрузили за ночь: слуги в Сандале трудились как пчелы еще долго после того, как весь остальной замок погрузился в сон. Он не помнил, чтоб в его комнату кто-нибудь входил, однако по пробуждении его уже ждали чаша со свежей водой, а также чистые шоссы и стопка белья. Граф отерся льняной тряпицей, смыв застарелый пот, свой и конский. Под кроватью его взыскующие руки наткнулись на глиняный горшок, который он поставил на столик и шумно помочился, блаженно прикрыв глаза. После этого приступил к одеванию.