Случилось что-то нехорошее, раз женщины оставили дом.
На них напали?! Увели силой? Кто?! Куда?..
Где-то далеко перекрикивались ратники. Надсадно лаяли волчарки. Зилу показалось, что рядом хрипло закашлялся Сыч, он поковылял на звук, но, сообразив, что ошибся, остановился на едва заметной звериной тропке. Хватит беспорядочно метаться. Он ладонью стер с лица пот и слезы. Прежде всего – уйти от погони, а уж потом все остальное: поиски и месть.
Бежать через подлесок, сплошь оплетенный лианами, приютившими на себе суккуленты сотен различных видов, было тяжело для обычного человека, но не для лешего. А вот ратникам небось несладко в зарослях. Да и зогу – сильная зверюга, ничто ее не берет – вряд ли легко продираться через лесовник. Далеко не всякому дано без труда двигаться по большому организму, состоящему из великого множества могучих деревьев, кустарников, трав и животных.
Кроны кедровиц и елей, дубовиков и сосен загораживали небо. Солнечный свет отражался от снега, запутавшегося в верхнем ярусе деревьев. Вокруг завывало, ухало и стрекотало покрытое мехом и роговыми пластинами зверье, зверье многолапое и когтистое, с клыками, выпирающими из пасти и с пестрыми крыльями. Тут и там, извиваясь, скользили по земле ползучие гады всех цветов и оттенков. И шелестели в ветвях насекомые – мелкие и покрупнее, а некоторые даже размером с голову чистокровного. Под ногами Зила то и дело хлюпало и квакало – в лесовнике много болот и ручьев, и есть вполне полноводные речушки, образованные тем, что, растаяв, капало с крон, а то и низвергалось целыми водопадами, когда зима сменялась весной и жарким летом. Который раз уже Зила окатило с головы до ног ледяной водой!..
Он спешил прочь от родного холма.
Внутри у него клокотало, точно в котле над огнем.
Его переполняла ненависть, мысли путались, он никак не мог сложить разрозненные куски событий, свидетелем которых стал, в нечто целое, связанное. «Прости меня, батя Лих! Прости! – металось эхом в голове. – Я должен был остаться с тобой и принять бой. Должен был!..»
Зил вскрикнул, зацепившись за трухлявый пень торчащей из ноги стрелой. Древко сломалось, теперь наконечник будет сложней извлечь, зато боль отрезвила.
Леший осмотрелся. Все вокруг было серо-зеленым и влажным. Серо-зелеными и влажными были листья папоротников, разросшихся меж деревьев-исполинов. Корни деревьев – толщиной как целые стволы – зависли над каменистым обрывом, глубины которого гудели, будто бессчетные ульи пчел, собранные в одном месте.
Сам того не заметив, Зил добрался до реки Кипяточки.