Я вспоминаю эту поучительную историю каждый вечер. В тот самый момент, когда иду по тому самому переулку с работы к метро. Почему я не вспоминаю ее несколькими минутами ранее, когда только выхожу из офиса и решаю, что путь через темный переулок короче на целых десять минут? Не знаю…
Итак, в сгущающихся сумерках я бежала мимо законсервированной стройки, вспоминала кошелек со ста пятьюдесятью рублями, вспоминала сегодняшнее сообщение и думала, что Мышка определенно права. Во мне слишком много блондинки!
С другой стороны, может, как всегда, пронесет? Уже поздно, но еще не так темно. В переулке ни души, зато где-то вдалеке воет собака. «Строй-консерва» с этими жуткими стенами, исписанными граффити, не похожа на декорацию к фильму ужасов! Ну, разве совсем чуть-чуть. И я не вижу эту тень, выскользнувшую из темноты и метнувшуюся навстречу! И… это не я!
– Привет, – сказала тень.
Я попятилась назад:
– Макс?! Что ты здесь делаешь?
– Нам надо поговорить.
Спокойно, это всего лишь Макс. Я знаю его как облупленного. И он вовсе не хочет, чтобы я умерла, умерла, умерла. Или Мышка кругом права? И я совсем его не знаю? Ну не то чтобы совсем, но вдруг я упустила какую-то деталь, его маленькую причуду? Например, убивать бывших девушек и бросать их трупы на заброшенных стройках?
– Как красиво! – вздохнул Макс.
Я подняла глаза. Путаясь в седых облаках, по небу плыла круглая луна. Полнолуние. У всех психов обострение.
– Я машину у метро бросил, пойдем? Хотя подожди, здесь нам будет удобнее!
– Конечно, – прохрипела я.
С психами надо во всем соглашаться.
Лицо Макса исказила улыбка маньяка, и он полез во внутренний карман пиджака. Что у него там? Нож? Элекстрошокер?
Топор?!
Я зажмурилась, размахнулась и с пронзительным криком дзюдоиста, разбивающего кирпич, обезвредила маньяка сумкой по голове! Тот покачнулся и начал медленно оседать на землю, а я бросилась прочь испуганным зверем.
Через несколько скачков, когда снова обрела человеческий облик, я решила вернуться. Макс отряхивал брюки, по-прежнему сжимая что-то в кулаке. Он поднес кулак к лицу. Там оказался платок, и Макс промокнул им лоб.
– Ну, ты и маньячка! – прошептал он.
Мы сидели за столиком у окна круглосуточной кофейни. Макс держал на голове стакан с холодным соком.
– Прости! Все это случилось по моей вине, – сказал он слабым голосом. – А… что у тебя в сумке было?
– Ну что бывает в сумках у девушек? – пожала плечами я. – Кошелек, косметичка, расческа…
У меня в сумке была банка хрена. Одна из наших групп сегодня снимала в супермаркете и вернулась с двумя пакетами гостинцев. К моему приходу уже ничего не осталось, хрен и тот удалось добыть в результате безобразной сцены с Викулей. Не то чтобы я была такой уж ярой поклонницей хрена – бороться за него заставил спортивный азарт.