Огненный шар вскоре вырос в настоящую звезду. Её свет неистово блестел на гранях бессчетных осколков иных, давних катастроф. Через несколько минут свет погас. На месте взрыва тлела туманность, туча газов и кристаллической пыли диаметром в несколько миллионов миль.
В её центре, в абсолютной пустоте, в бреши, пробитой в астероидном поле, в самом сердце взрыва, горел ровный, чистый белый свет — сияющая восьмиуступчатая пирамида двадцати миль в длину, колосс, покрытый солнечным панцирем из нейтрида, единое живое существо. Звездолёт. Он неощутимо осматривался вокруг — восемь триллионов лишенных плоти душ в едином теле. Они изучали когда-то оставленное ими мироздание. Слабое сияние тлеющей пустоты окутывало их — физика окружающего мира не была властна над ними. Десять тысяч лет прошло с тех пор, когда они покинули его. За это время всё изменилось.
Они смотрели и размышляли — разумы, пришедшие из множества разных миров, из бездны лет, принадлежащие к несчетным расам. Среди них очнулась единственная живая пара, без которой многоразумный монолит никогда не появился бы на свет. Он и она, мужчина и женщина, самые юные из всех. Анмай и Хьютай Вэру.
Файа.
Глава 1. Потерянное мироздание
— Осталось пять секунд, — донёсся до них ровный голос комцентра.
Затем стало тихо, — так тихо, что звёзды на экранах, казалось, зазвенели. Вэру взглянул на Хьютай. Их глаза встретились, и в них не было страха…
Они успели лишь улыбнуться друг другу, когда звёзды на экранах померкли, погас свет, и они помчались сквозь тьму, сквозь бездну пустоты и лет…
На короткий, непостижимый миг Анмай погрузился в безвременье. Он не мог его почувствовать, но всё же ощутил бытие, существующее за пределом времен.
Он не успел осознать и запомнить это. В тот же миг его швырнуло в океан расплавленной стали, — немыслимая боль, жар, испепеляющий свет повсюду… и безмерная сила терзала, разбрасывала его…
На мгновение рвущее сияние затмил иной свет, — тот, что брезжит за порогом смерти. Затем, почти в тот же миг, для него всё исчезло.
И он вновь вырвался из тьмы, ничего не понимающий. Его окружил мягкий полумрак, боль по-прежнему сводила все мышцы, не давая дышать, но Анмай понял, что жив, и что жизнь возвращается к нему. Он осторожно поднял отяжелевшую голову, и вдруг легко встряхнул чёрными волосами. Большие серые глаза широко раскрылись на смуглом скуластом лице, мокром от слёз, — он плакал от боли, не сознавая этого. Ещё и сейчас она заставляла его судорожно хватать воздух. Но острый, любопытный взгляд обежал низкую, небольшую комнату с гладкими зелеными стенами и единственным экраном, полным огня, — его блеск резал ещё мучительно сощуренные глаза. Анмай прикрыл их рукой, испуганно оглядываясь вбок.