Я ходил с ним везде, он несколько раз падал у меня, но не разбился, только кусочки отлетали от черных боков. Я светил на улицах, и даже в подвале, и мне не было с ним страшно. Как-то мы поздно возвращались от Сони и Эдика, шли через дворы, там темно и страшно. Если бы не жучок, то, наверное, запутались бы в этих заборах.
А потом он перестал жужжать, папа говорит, шестеренка сломалась, а запасных нет. Но я не могу его выбросить, и он лежит, вдруг починим, надеяться всегда надо, папа говорит.
Я под него тетрадку положу, может, она все-таки пригодится.
Иногда вытаскиваю ее, открываю, смотрю на первый лист.
Думаешь, слова сами появятся... бабка смеется.
Я не думаю, мне кажется, там на бумаге что-то шевелится, как будто кто-то незаметный ходит.
Надо проверить мальчику глаза, бабка всегда знает, что надо.
Надо его рыбьим жиром кормить, и срочно, считает папа, это у него червячки и букашки плавают в глазу от нехватки витамина.
Ничего не плавают, я смотрю, и мне кажется, вижу остров, и белый-белый песок, он от солнца светится.
А рыбий жир все равно придется пить. Закусывай хлебом с солью, мама говорит. Не помогает хлебом, я пробовал, меня от жира этого тошнит. Бабка пошла к Циле и принесла кулек, бумага розовая, это клюква, вот чем закусывай, никакого вкуса во рту не останется. Цилечка знает, как надо, жаль своих детей нет.
Я попробовал клюкву, очень кислая она, но, правда, после нее никакого запаха, и я пил рыбий жир каждый день, целую бутылку выпил.
Ну, как, спрашивает папа, кто у тебя бегает?
Никто, я сказал ему, чтобы порадовать. И все равно песок, все равно берег, а я Робинзон на том острове.
Но что в тетрадку писать, так и не придумал.
Давай, хоть назову ее... как?
Вспомнил, у меня же книжка хорошая есть, называется ЧТО Я ВИДЕЛ. Я давно уже другие книги читаю, для взрослых детей, но эту помню.
Назову так свою тетрадь.
Написал на первой странице большими буквами - ЧТО Я ВИДЕЛ.
Но утром случилась беда. Я завтракал, а тетрадка лежала рядом.
Бабка всегда говорит, неряха, книги и тетради подальше от еды.
А у меня пролился чай, попал на тетрадку, и первое слово на обложке начало растекаться. Я испугался, наклонил тетрадь, чтобы чай стекал в другую сторону, остальные слова остались. А слово ЧТО исчезло, только слабое пятно.
Смотрю, на тетрадке два слова:
Я ВИДЕЛ.
Мне стало жаль тетрадь, ничего в ней не записано еще, а название испортил.
Я спрятал ее среди учебников, некрасивая стала.
......................
Теперь у меня две замечательные вещи, жучок и тетрадка, правда, они спрятаны до лучших времен, как бабка говорит. А у Эдика все вещи работают и пользу приносят, учись у своего друга, мама говорит, он умеет с вещами обращаться. Знаю, знаю... и вообще, у него интересно, я люблю к нему ходить. Мы в школу ходим вместе, но там трудно разговаривать, на переменах шумно, а на уроках другие мысли скачут. Другое дело, у него дома. У нас тоже можно поговорить, но места мало, а у него комната своя. Он живет в своей комнате в большой квартире. Я звоню в дверь, он выходит из темноты, в передней вечно лампочка перегоревшая, высокие потолки, нет лестницы, и вкрутить некому, в доме мужчины нет.