Возможно, если «всемирный Госплан» и принял решение развалить СССР, то это произошло не только из-за растущих противоречий между производством и потреблением. Возросли противоречия и внутри правящих миром тайных сил. Если еще в середине нынешнего столетия «закулиса» представляла собой союз (хотя и не лишенный противоречий) еврейской финансовой группы и Ордена, то к концу века, и в этом можно согласиться с Винниковым, возникают и другие группировки — «банки». Израилю и, в первую очередь, Ордену, чтобы не тесниться на мировой арене, приходится самим активнее теснить более слабых конкурентов.
Жертвой избрали Советский Союз, и это решение принималось не в 1983, как полагает Афанасьев, а в 1979 г. Именно в том году мировой социализм, переживавший внутренние трудности, сам попытался прижать «американского конкурента». «Народные революции» победили под самым носом у «янки» — в Никарагуа и на Гренаде. Тем самым вновь, как и в случае с Кубой, нарушался послевоенный тайный раздел мира. И именно в 79-м люди Ордена — ЦРУ и определявший внешнюю политику США Збигнев Бжезинский (основатель Трехсторонней комиссии), выработали эпохальный план «Вьетнама для Москвы» — афганскую ловушку (детально об этом плане Бжезинский поведал на страницах «Нувель обсерватер»).
Небезынтересно, что с другой стороны подталкивал Советский Союз в эту ловушку не кто иной, как председатель КГБ Андропов. «Даже если бы он был агентом всех западных спецслужб вместе взятых, то вряд ли он смог бы сделать для Запада больше, чем он сделал», — пишет автор книги «Золото партии» о роли КГБ в тех событиях, предполагая, что Андропова-де ЦРУ использовало «втемную». Сам главный чекист, мол, хотел только укрепления позиций госбезопасности в СССР (и не только в СССР: помимо Алиева, Шеварднадзе, Горбачева, в числе андроповских протеже оказался и глава афганской спецслужбы ХАД Наджибулла, в итоге ставший последним прокоммунистическим лидером Кабула). Впрочем, если с учетом всего сказанного о «заговоре КГБ», мы допускаем существование «договора Абеляра», то никакого противоречия между укреплением позиций Лубянки и одновременно победой ЦРУ не возникает.
Разумеется, можно предполагать, что руководители КГБ в принципе не хотели проамериканского переворота в стране. Выходцы из разведки, они лучше других были осведомлены об экономических успехах Запада и хотели насадить в СССР все лучшее от последнего, включая элементы рынка. Налицо было и желание свернуть гонку вооружений, которая обходилась Советскому Союзу очень дорого. Крючков и компания явно рассчитывали, что замена «реального социализма» на «социал-демократический» придаст дополнительные силы сбавившей темпы роста отечественной экономике и удовлетворит весь враждебный Запад. Однако намечавшийся «перевод активов в социал-демократический банк» сорвался — прежде всего, из-за неожиданного предательства Горбачева, который отошел от ориентации на Социнтерн и сблизился с Г.Колем и США, которые тоже нарушили «джентльменские соглашения» и поддержали развал как Варшавского договора, так и СССР. Последние процессы никак не входили в планы Крючкова, это легко заметить по изменению его позиции: в ноябре 1989 г. он славил перестройку на съезде народных депутатов, летом 1990-го там же он прочитал резко критический доклад о ней как криминальной революции, инспирированной спецслужбами Запада. Именно тогда, после распада Варшавского договора и фактического объединения Германии, и началась подготовка ГКЧП. Однако стало уже поздно, «процесс пошел» и рычаги управления событиями были упущены.