– Ты, наверное, шутишь. Не разочаровывать её. Я не знала о её существовании до вчерашнего дня. Как насчет того, что она разочаровывает меня? Если ты помнишь, она не была безумно любящей бабушкой.
Поверьте, я знаю людей, у которых есть безумно любящие их бабушки. Бабушка Джессики, Перл, четыре года вязала ей одеяло. Четыре года! При этом у нее артрит. Интересно, что подумала бы бабушка Перл, если бы узнала, что Джессика потеряла девственность с Маклом Гринбергом под одеялом, которое она четыре года вязала своими скрюченными пальцами.
Вздохнув, Рон отвернулся к своему личному небольшому телевизору. Я замечаю, что он тоже не надел наушники.
Я откинулась на спинку кресла. Долгое молчание окружает нас, настолько долгое, что думаю, если я взгляну на него, то обнаружу его снова спящим.
– Как мне называть ее? – спрашиваю я, продолжая смотреть на экран перед собой.
– Ей понравится, если ты будешь звать ее Савта. Это означает бабушка на иврите.
– Савта, – тихо говорю себе, пытаясь понять, как звучит это слово, когда я его произношу. Взглянув на Донора Спермы, я замечаю, что он кивает. Его подбородок приподнят, и он слегка улыбается, как будто он горд. Тьфу!
Я вновь поворачиваюсь к персональному телевизору, на экране которого информация о том, сколько еще лететь до того, как мы приземлимся в Израиле. Четыре часа и пятьдесят пять минут.
К этому времени хасидские евреи уже вернулись на свои места. Я снова закрываю глаза и к счастью погружаюсь в сон.
Не успеваю я опомниться, как стюардесса что–то произносит на иврите. Я жду, пока она повторит на английском.
– Мы начинаем снижаться над Тель–Авивом, пожалуйста, поднимите спинки ваших кресел в вертикальное положение...
Экстренное сообщение – мое кресло находилось в вертикальном положении в течение всего двенадцатичасового перелета!
Я не грубая. Я всего лишь подросток с принципами
Сотрудница иммиграционной службы аэропорта Бен–Гурион в Тель–Авиве спрашивает Рона, (у которого есть двойное гражданство: израильское и американское), кто я такая.
– Моя дочь, – отвечает он.
– Ее зарегистрировали как гражданку Израиля?
Эта женщина шутит? Я? Гражданка Израиля? Но посмотрев на серьезное лицо пограничника, я запаниковала. Я слышала, что в странах Ближнего Востока принимают американских детей, но обратно не выпускают. Я не хочу быть гражданкой Израиля. Я хочу домой. Прямо сейчас!
Я развернулась, направившись обратно к самолету. Надеюсь, капитан разрешит мне полететь обратно... я готова лететь в "брюхе" самолета, или в багажном отсеке, или в проклятом контейнере для перевозки животных. Только вытащите меня отсюда!