Глаза у обоих были иными, не такими, как прежде. И по лестнице они спускались походкой, которой не было у них ранее. Это была походка свободных людей. Хоть и придавленных жизнью, но все же свободных, как большинство людей, живущих вокруг.
* * *
Прохор, едва войдя в гостиную, сразу впрыгнул на грудь спящего Афанасия и вопреки всем кошачьим привычкам лизнул его в щеку.
– Кыся… – открыв глаза, погладил его Афанасий. – Ну як, задание Родины выполнив?
Кот гордо приосанился, что означало, должно быть: «Выполнив!»
Юрий спросил:
– Это ты кота надоумил нам помочь?
– А што его надоумлять? – спросил в свою очередь Афанасий. – Животина сама знает.
– Мы скоро отсюда уберемся, – предупредил Юрий. – Может, поедешь с нами? – Хотя куда ехать – этого он, Юрий, еще и сам не знал. Впрочем, портвейн «Бело-розовый», надо полагать, везде добыть можно.
– Нэ! – твердо отозвался Афанасий. – Звиняйте, товарищ Юрий Андреич, но – нэ! Страху я с вами натерпевся; старый я вже такие страхи пытать. Я лучше – к себе, у больничку, там сестры добрые, усегда «Било-розовый» принесут, если с ими по-хорошему.
– А если не принесут? – улыбнулся Юрий.
– Принесут, – уверил Афанасий. – Мы им «петушиное слово» скажем – як миленькие принесут.
«Знаем мы твое петушиное слово, – подумал Юрий. – По твоему петушиному даже вон – коты…»
Афанасий вдруг взмолился:
– Товарищ Юрий Андреич, а котика вы бы мне отдали! Скорешились мы с им.
– Ему с тобой там, в больнице, хорошо будет? – спросил Васильцев.
– А як же!.. Да животина вам сама скажеть!
Прохор посмотрел на Юрия и промяукал нечто очень похожее на «да», во всяком случае, именно так Юрий понял его.
Жаль было отдавать такого кота, но Юрий кивнул:
– Ладно, забирай, чего уж там.
Афанасий радостно вскочил с дивана:
– От за то – спасибо вам пребольшое, товарищ Юрий Андреич! За животину не сумневайтесь – со мной будет як у Хрыста за пазухой.
А Прохор, явно из благодарности, теперь уже и Юрию руку лизнул.
Покуда Васильцев не передумал, Афанасий напялил на голову свой треух, бережно взял в руки кота и побыстрее зашлепал своими галошами в сторону уборной.
Юрий, однако, знал, что из уборной они не выйдут. Действительно, когда он минуты через две открыл дверь, никого там уже не было. Не было и флакона с жидкостью для бритья «Свежесть». Юрий, улыбнувшись, подумал: «Надо же этому чудищу чем-то поддерживать силы, пока дорвется до своего «Бело-розового».
Он вошел в спальню. Там на кроватях лежали Полина и Викентий. Катя сидела рядом, поглядывая на них.
– Я Прохора отдал Афанасию, – сообщил Юрий. – Прости, что тебя не спросил.