>Если просуммировать все, то объяснить происшедшее лишь случайными совпадениями не кажется мне разумным. Тут прослеживается определенный почерк, и почерк этот удивительным образом совпадает с методами, которым обучали «невидимок», к подготовке которых я когда-то был причастен. И вот сейчас мне кажется…
* * *
«Кажется ему!.. Кажется – так креститься надо!» – в сердцах подумал читавший это донесение народный комиссар.
Проект с «невидимками» был не его, наркома, детищем, еще покойный Вячеслав Рудольфович Менжинский начал его готовить, и готовил в строжайшей тайне. Даже Самому нарком не стал докладывать, когда узнал о проекте: тот больно подозрителен, мог воспринять неправильно – что-де готовят этих «невидимок», на все способных, чтобы и до него, до Самого, когда-нибудь однажды добрались.
Закрыли проект с полгода назад. Собственно, он, нарком, и закрыл – уж слишком непредсказуемыми в своих действиях оказались подчас эти самые «невидимки».
Ну, самих «невидимок», понятно, ликвидировали, но один, гад, по некоторым сведениям, все-таки сбежал. А Сам вполне может посчитать, что отпустили того «невидимку» по его душу, с него, с Самого, станется. Глядишь, решит еще, что подкрадывается к нему сейчас какой-нибудь эдакий неуловимый «невидимка».
Страсть как не любил Сам тех, кто подкрадывается к нему втихую…
Был случай такой, можно сказать, даже забавный. Там, на Ближней даче в Кунцеве, один сержантик из внутренней охраны пошил себе тапочки, на свои кровные пошил, чтобы не тревожить покой вождя грохотом сапог. А тот ему: «Чего это ты подкрадываешься, как убийца?»
Больше того сержантика, понятное дело, не видели. А вся охрана теперь громыхала сапогами, как на плацу.
И еще было… Прибыл один хрен из закордона, нелегал, такой же хват, как этот Рамзай. И с таким же сообщением: мол, скорая война с немцем предстоит.
Он, нарком, решил было убрать этого хвата сразу же, в момент пересечения им границы, но тот ушлым оказался, ото всех, гад, ловко ушел, добрался до Москвы ему одному ведомыми путями и даже пробился на прием лично к Самому.
Вошел в кабинет, а Сам вроде как бы дремлет. Ну, тот к нему – на цыпочках, чтобы не разбудить…
И ведь всему этих орлов учили, а вот не объяснили, что вождь никогда не спит на своем посту, только может глаза прикрыть, но все слышит, все примечает.
Почуял, что к нему кто-то на цыпочках приближается, – да и влепил ему пулю прямо в лобешник, так что наркому потом не пришлось делать работу за вождя[18].
Да, стрелял Коба[19] метко, этого не отнимешь. У самого Камо обучался, когда вместе банк в Тифлисе грабили