— Ты не надела бюстгальтер? Один порыв ветра, и кто-нибудь мог заметить это, — я щипаю ее.
— Ах, — выдыхает она и улыбается. — Я надела свитер, малыш. Никто не мог увидеть то, что твое, — говорит она. Я киваю, чувствуя себя немного растерянно, и полностью одурманенный ее словами. Она обхватывает меня за шею. — Итак, ты хочешь есть? — На этот раз я поднимаю бровь, она хихикает. — Еду! — качает головой, и я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться. Такая чертовски привлекательная! — Не беспокойся, Митч ... когда я закончу кормит тебя, то трахну ... буду сучкой во время течки и все.
— Шарлотта, — удивляюсь я.
— Что? Сейчас уже не середина дня, и ты знаешь, что они говорят..., — она ухмыляется, отстраняясь от меня, и переводя взгляд в направлении кухни.
— Что же они говорят, детка? — Мне нравится ее ублажать, она пока еще ни разу не разочаровала меня.
— Чудачества случаются ночью, — говорит она, улыбаясь мне в спину. Я игриво шлепаю ее по заднице, заставляя визжать. Обречен. Я черт побери попался.
— Ладно, Эрика, я проверю свое расписание. Увидимся в Токио во вторник. Спокойной ночи, — я вздыхаю и кладу трубку. Черт, если я останусь еще на неделю в Японии, это, наверное, подтолкнет Германию назад, что вызовет эффект «домино». Обычно, я не заботился о дополнительном времени, проведенном за границей, но тогда у меня не было Шарлотты.
Я возвращаюсь на кухню, которая наполнена прекрасными запахами жарящегося бекона. Шарлотта нарезает кусочки на столешнице рядом с плитой и отвлекается, чтобы перевернуть бекон. Я тихо кладу трубку на кухонный островок и приближаюсь к ней. Она подпрыгивает от неожиданности, когда я хватаю ее за бедра и зарываюсь лицом в ее шею.
— Почти готово, — она уменьшает температуры конфорки.
— Ммм ... запах бекона и моей женщины, — говорю я, вдыхая ее аромат, уткнувшись носом. — Должен признать, что я напоминаю себе пещерного человека, который готов на карачках ползти к этому запаху. – Я только, что сказал это вслух?
Она поворачивает голову и смотрит на меня, смеясь.
— Надеюсь, ты не будешь колошматить меня по голове какой-нибудь дубиной?
— Я сделал малыш получше, открыв суперски громадный банковский счет! — я самодовольно ухмыляюсь. Ее улыбка исчезает, и она слегка кивает головой, прежде чем вернуться к жарящемуся бекону.
— Садись, я положу сейчас, — тихо говорит она.
— Шарлотта, — шепчу я в ухо, сжимая ее бедра.
— Пожалуйста, Митч ... сядь, — просит она. Ее тело напрягается.
— Нет, — говорю я резко, прижимаясь к ней. — Прости, мне не следовало этого говорить.