Двигались по ночам. Вблизи Ушакова дивизион встретил командующий артиллерией Красной Армии генерал-полковник Н. Н. Воронов. Он поставил задачу — уничтожить скопление врага в Ушакове, дать два залпа.
Задание было выполнено. Командир доносил с наблюдательного пункта:
«Наша пехота залегла от неожиданности. А остальное хорошо!»
Да, остальное было хорошо. Об этом рассказывает В.А. Смирнов.
«Задачу свою две батареи выполнили. Тотчас на уничтожение дивизиона фашисты бросили авиацию, а в это время машины находились уже в другом месте, надежно спрятаны в лесу».
В августе батареи применили в ожесточенных боях под Ельней. Три батареи, и в их числе батарея капитана Флерова, нанесли противнику удар одновременно… По врагу было выпущено сразу 240 снарядов весом по 42,5 килограмма каждый. Такой залп равен залпу сотен орудий среднего калибра.
Советские войска освободили Ельню. Это была одна из первых побед Красной Армии.
В Музее Вооруженных Сил СССР хранится письмо командира батареи И. Флерова. Он писал своим близким:
«Наши дела идут хорошо. Про город Е., очевидно, вы читали в газетах. Все это происходило при нашем участии… С гордостью можно сказать, что противник почувствовал всю мощь нашего советского оружия…»
Город Е., о котором пишет командир батареи, — Ельня.
В памяти бойцов навсегда остались названия городов и сел, где гремели ракетные залпы: Орша, Смоленск, Ельня, Рудня, Дорогобуж, Спас-Деменск, Рославль…
Под Ельней батарея обновилась. Старые машины, сделанные опытным производством института, заменили новыми установками, созданными в заводских условиях. В батарее капитана И. Флерова стало четыре боевые машины.
Под Ельней произошел и следующий эпизод. В расположении части появился рыжий юркий солдат. У него был карабин, но с шомполом от винтовки. На это не обратили бы особого внимания, если бы не подозрительная привязчивость солдата, проявившего большое любопытство к зачехленным машинам. Солдат сказал бойцам, что отстал от своей части, что родом с Кавказа, грузин. На ногах у него были ботинки с обмотками.
Догонять своих рыжий не торопился. Командиру взвода Кузьмину он показался подозрительным.
«Рыжие грузины бывают», — размышлял он. И вдруг вспомнил грузинское слово, которое слышал в годы учебы в институте от своего товарища-грузина.
— Гамарджоба! — крикнул он рыжему.
Но тот не обратил внимания на приветствие. Подозрения усилились.
Рыжего доставили в штаб дивизии. Он оказался немецким шпионом. В портсигаре у него обнаружили миниатюрный фотоаппарат.
Враг не оставлял попыток выведать секрет, захватить неуловимые машины.