Я же боковым кувырком ушёл в сторону, ловко накинув милицейский китель ему на морду. Пока ослеплённая рептилия пару секунд соображала, кто выключил свет, я уже сидел на нём, крепко сжимая коленями шею и размахивая над головой обрывком цепи.
— Как там говорила наша эксперт-криминалистка насчёт Сивки-Бурки? Вроде бы если хочешь на ней ездить, то бей ей нещадно плетью промеж ушей, — с наслаждением процитировал я и прямо с каким-то неземным удовольствием врезал гаду по башке.
Рёв обиженного в лучших чувствах чудовища сотряс стены! А потом началось техасское родео…
— Йих-ха! — в полный голос орал я, крепко держась левой рукой за какую-то часть его затылочного гребня и сжимая коленями шею. Веселуха-а!
В правой руке была зажата толстая собачья цепь, которой я нещадно охаживал гада по голове. Змей прыгал козлом, размахивал крыльями, плевался огнём во все стороны, но никак не мог меня стряхнуть. Опрокинуться на спину крылья не позволяли, дотянуться зубами тоже никак — шея короткая, а по протянутым лапам я просто лупил цепью!
— Будешь ты, невежа, знать, наше солнце воровать, — почему-то втемяшилось мне, хотя вроде бы в воровстве небесных светил конкретно этот Змей никем не обвинялся.
Ну и ладно, всё равно он гад во всех смыслах, украл мою жену вместе с предбанником, неизвестно куда дел моих друзей, а меня самого прямо здесь пытался сожрать со всеми потрохами! Рука не уставала, грудь распирало от праведной ярости, и не примени он подлый приём, так неизвестно бы ещё, кто кого…
— А ну, прекратили оба! — грозно раздалось на всю комнату, когда побитый Змей исхитрился-таки в прыжке шибануть меня об стену с оружием.
Я полетел вниз головой, получил сверху упавшим щитом, запутался в своей же цепи и был бы стопроцентно съеден, если бы не новое лицо, вмешавшееся в ход событий. В дверном проходе стоял высокий молодой красавец в одежде немецкого фасона.
— Опять ты, братец младший, моих гостей пугаешь? Ну-ка, марш к себе в подземелье и чтоб носу не высовывал!
— А он… а он же меня цепью больно побил и дрался нечестно, — попытался оправдаться Змей, но под строгим взглядом поджал хвост и уполз, не дожидаясь повторения приказа.
— Я всё видел, — обратился ко мне парень, пропуская «младшего братца» на выход. — Уж прости дурака, сыскной воевода, любит он с едой баловать, до сих пор детство в одном месте играет…
— С кем имею честь? — приподнялся я, ища взглядом отлетевшую фуражку и китель. Без них мне трудновато было сохранять приличествующее милиции достоинство.
Молодой человек, на вид даже младше меня, не чинясь, подал мне мой головной убор и слегка поклонился: