Я распахнула глаза, шарахнувшись назад, и заваливаясь на спину.
Сердце учащенно колотилось. И от страха, и от того что я слышала в своей голове голос Кэри Хейла. Я думала, я забыла, как он звучит, но оказалось, что нет.
Я несколько минут лежала на спине, глядя в деревянный потолок чердака, который был сосредоточением темноты помещения. Я в безопасности. Я в особняке бабули, на чердаке, и мне все просто приснилось. Для того, чтобы подтвердить эту мысль, я стянула ботинок с правой ноги, затем носок и нахмурилась: я видела на лодыжке большую, уродливую воспаленную царапину.
— Восхитительно…
Нет, я не стану думать об этом. Все эти кошмары, мое желание разгадать эти чертовы загадки — все в прошлом. Теперь я сосредоточусь на учебе, и поступлении в колледж. И прямо сейчас я собираюсь продолжить убирать.
Я начала с дальней стены, сдвигая коробки в одну кучу, и за всем этим хламом, я обнаружила кресло-качалку, с несколькими старыми, но несомненно красивыми куклами, сидящими на сидении.
Мое сердце затрепетало, когда я взяла одну из них; она была той самой куклой, которая принадлежала моей маме. Я видела несколько детских фотографий, где она была с тетей Энн. Они держали в руках свои любимые куклы, улыбаясь, во все тридцать два зуба.
Я прижала игрушку к груди, радуясь словно ребенок, что нашла ее. Опустившись на корточки перед креслом, я стала рассматривать кукол, и заметила, что некоторые из них сидят на каком-то странном предмете. Убрав кукол, я достала небольшую деревянную шкатулку, открыв которую, обнаружила внутри украшения. Я с любопытством стала перебирать их, но потом заметила язычок, на дне, и поняла, что возможно эти украшения — лишь прикрытие для чего-то большего. Вытащив украшения, потянула язычок, и с замиранием сердца, достала небольшую книжечку, лежащую на дне шкатулки. Это чей-то дневник, старательно спрятанный.
Я почувствовала, как мною овладевает любопытство, и жажда разгадать загадку, поэтому кончиками пальцев, осторожно поддела первую страницу, чтобы дневник не рассыпался в моих руках, и прочла.
У меня появилось смутное предчувствие: снова Энджел. Это имя преследует меня повсюду.
Не зная, чего от этого можно ожидать, я перевернула страницу.
13 октября,
Сегодня сожгли на костре мою горячо любимую подругу Сюзанну. Моему горю нет конца, но я не могу усомниться в том, что отец поступает правильно. Но, неужели, Сюзанна была ведьмой?
17 октября,
Отец ведет себя странно: вчера он с криком отобрал мамин крестик, что я нашла в ее комнате. Этот крестик — единственное, что принадлежало моей маме. Когда я задаю вопросы о ней, он не хочет говорить. Мне приходится таить в себе грусть, которую я испытываю. Я очень скучаю по ней.