— Договорились… — нехотя проговорил тот. — То есть… А вообще, ладно. До полуночи отпишу о решении.
— Огромное спасибо! — расплылась в широкой улыбке ранолка. — Вы нас так выручили!
— Пока нет, — покачал головой Иван.
«И еще не факт, что выручу», — подумал он, но вслух этого все же не произнес.
— Я буду ждать вашего сообщения! — заявила Шог-Ра.
— Ну, тогда до связи! — хмыкнул Голицын.
— И что ты решил? — поинтересовался Соколов, оторвавшись от экрана компьютера.
— Ничего пока, — развел руками Голицын. — Думаю вот… Ты-то, дружище, что посоветуешь?
— Трудно сказать… Но на твоем месте я бы, наверное, согласился. Что упрямиться-то? Тем более, если играть за них ты не собираешься…
— Разумеется, не собираюсь!
— Ну и чего тогда уподобляться собаке на сене? Сам не играю и другим не даю?
— Так-то оно так… Но это ж, как ни крути, лишний ваш соперник… А так, получается, я, пальцем не пошевелив, выбью вам одного конкурента.
— Ну, хочешь, с Эммой посоветуемся? — предложил Глеб. — Уверен на девяносто девять процентов, она скажет: соглашайся.
— Уверен на все сто… Нет, с ней советоваться не хочу, — покачал головой Иван.
— А с кем хочешь? Я свое мнение высказал…
— С кем, с кем… С Фантомасом! — пришла внезапно в голову Голицыну идея. — Даром он, что ли, тут с нами торчит? Пусть подскажет… Как анш аншу, — криво усмехнулся Иван, процитировав Маклеуд.
— А что, замечательная мысль! — согласился с другом Глеб. — По крайней мере, политес соблюдешь по полной. Свяжешься по сети?
— Нет… Пожалуй, схожу лично. Мне кажется, так будет правильнее.
— Очень может быть, — вновь согласился Соколов. — Пойдешь прямо сейчас?
— А что тянуть? Как там, у Пушкина? «Уж полночь близится…»
— Это не у Пушкина, а у Чайковского. Из оперы. Если ты, конечно, про «…а Германна все нет». Кстати, в курсе, что «Германн» там не имя, а фамилия, с двумя «н» пишется.
— Да хоть отчество! Ладно, я пошел к Фантомасу!
— Ну, удачи!
— Спасибо!
— Ну, что Фантомас? — шепотом поинтересовался Глеб. В гостиной он ждал Ивана один — все остальные земляне, закончив свои дела, уже укладывались спать.
— Фантомас… Фантомас разбушевался! — сообщил Голицын. — Да нет, в хорошем смысле слова, — поспешно добавил он, заметив, как в мгновение изменилось лицо друга. — Целый час читал мне лекцию о правах и обязанностях анша, а в конце презентовал вот это, — он с глухим стуком водрузил на стол тяжелый металлический ящик.
— Э… Это то, что я думаю? — спросил Соколов.
— Ну да. Синтезатор. Я не просил, честное слово! Он сам дал. Правда, на завтрак и ужин велел все равно ходить. Пусть даже ничего не есть — но появляться. Честно говоря, я так и не понял, зачем…