— В качестве сопровождаемого лица, — отчеканил «капюшон», проигнорировав первый вопрос.
— Но мои товарищи здесь, на борту… — Голицын вновь повернулся к помощнику капитана. — Я должен предупредить их.
— Их предупредят, — заверил нард Жилж.
— Ерунда какая-то, — пробормотал Иван. Впрочем, по всему выходило, что сопротивляться бессмысленно. ОСС есть ОСС… — Я к вашим услугам, господа, — развел руками он.
— Ну, вот и отлично, — кивнул «капюшон». — Не будем терять времени. Благодарим за сотрудничество, нард Жилж — и прощайте! Да, вот еще, дружеский совет: будьте в этом рейсе особенно внимательны — мало ли что…
— Мы всегда внимательны, — недовольно бросил помощник капитана.
— Рады за вас, — усмехнулся «капюшон». — Пойдемте, курсант, — это уже предназначалось Ивану.
Лайнер они покинули по техническому трапу, минут десять шли какими-то пустыми полутемными коридорами — один «капюшон» впереди, другой замыкает, по узкой лестнице поднялись на два уровня и оказались в небольшом — по меркам космопорта, конечно, небольшом — ангаре. «Капюшон» включил освещение, и взору Голицына предстал весьма необычный космокатер. Казалось, он весь состоит всего из двух элементов — мощных двигателей, которым черной завистью позавидовала бы любая гоночная яхта и артиллерийской батареи, неплохо смотревшейся бы и на корабле классом не ниже эсминца.
— Прошу, — «капюшон» распахнул люк и первым шагнул внутрь. Иван последовал за ним.
В кабине катера обнаружилось шесть кресел: три, судя по всему, для экипажа, в которых можно было сидеть свободно, и три пассажирских, с принудительной фиксацией. На одно из них и указал Голицыну «капюшон»:
— Присаживайтесь.
— Это… У меня, вообще-то, неограниченный пилотажный допуск… — перспектива провести весь полет «спеленатым», как последний лох, Ивана как-то не прельщала.
— Не сегодня, — «капюшон» был непреклонен и лаконичен. — Присаживайтесь.
Пожав плечами, Голицын опустился в ближайшее кресло. Гибкие ремни тут же плотно обвили его тело, оставив свободными только руки. Скорее из вредности, чем из любопытства, Иван протянул правую к небольшому пульту и включил обзорный экран. Оба «капюшона» внимательно посмотрели на курсанта, но возражать на этот раз не стали. Кстати, ни один, ни второй этих самых капюшонов своих так и не сняли — даже оказавшись в креслах.
— Курс на экран, — коротко распорядился тот, что занял кресло пилота.
— Курс на экране, — доложил штурман.
Голицын, что было мочи, вытянул шею, но командирский монитор оставался вне поля его зрения. На обзорный же экран информация о курсе не выводилась.