Она придвигает к себе подушку с мирно спящим белым песиком, берет его на руки. Прижимает к себе, как ребенка:
– Я все понимаю, синеглазый: ты сейчас уже мысленно вскочил в седло и понесся искать свою дочь и ее нежданную сестру, даже если сам не знаешь куда. Но час времени ничего не решит. Всего только час!
Трудно поверить, но в голосе ее сейчас и вправду звучит мольба.
– Чего ты хочешь от меня, дочь султана? – шепотом спрашивает Аджарат.
– Расскажи мне про сестру! – шепчет в ответ Михримах. – Все, что захочешь и успеешь! Обо всем, что случилось с ней за эти годы…
…В сандаловый бедестан, в ювелирный ряд, Аджарат заглянул уже на следующий день.
Ювелир был на месте. Почтенный Багдасарян, сын Багдасара Старого.
Он лишних вопросов не задал и был при расчете честен. Но, увы, давно миновал тот самый день, единственный день в году, когда свое прежнее место за меняльным столиком занимал старик Багдасар.
Поэтому разговор не повернулся так, чтобы Аджарат смог узнать для себя хоть что-то новое по единственно важному для него вопросу…
5
Ох, правоверные, поистине тут мы подходим к самой тягостной части нашего повествования.
С одной стороны, пиратство – дело не хуже любого иного. А уж путь от простого кара-кашлыкера на его пиратской ладье до капудан-паши или раиса, командующего вообще всем объединенным флотом Блистательной Порты, – этот путь достаточно короток. При большом таланте и еще большем везении его можно пройти за одну человеческую жизнь. И судьба Рыжего Хызра, который будет вскоре упомянут в нашем рассказе, тому порукой.
А с другой стороны… Есть такие пираты, что хуже гяуров, даже если все положенные пять намазов ежедневно отстаивают.
Знаете что? Не будем-ка мы ничего здесь рассказывать. Читайте сами, буде обучены вы этому благородному искусству.
* * *
Полог шатра хлопнул так резко, что, казалось, стукнула дверь. Бал сжалась, уверенная: это ворвался охранник, как-то ухитрившийся ее заметить. Но нет, вошел помощник капитана или, как пираты говорили, «второй капитан», Наили-баши.
– Привезли, – тихо сказал он. Девушка только потому и расслышала, что он остановился почти над ней.
– Серебром? – невозмутимо поинтересовался Каторжный Паша.
– Да.
– Считал?
– Там скорее взвешивать впору… Да мне-то зачем? Сам и подсчитаешь, и взвесишь. Дважды.
– Это правда… – Первый капитан рассмеялся. – Такого удовольствия я себя не лишу. Причем первый раз – именно сегодня. Но переворошил хоть?
– Как же без этого. Но вроде бы все чисто. И в слитках, и в монетах – серебро, не посеребренный свинец.
– Попробовали бы они мне свинец всучить… Впрочем, именно сейчас, – Каторжный Паша снова рассмеялся, – как раз могли бы. Орден, поди, свою честность проклянет, когда…