Совсем близко Бал подойти все-таки не рискнула: как раз и обратят внимание, даже если пока никто не проявляет к ним с Айше интереса. Предпочла остановиться позади второй мачты. Оттуда трудно было расслышать, о чем Фондерцу переговорил сначала с пленными, а потом с командиром азапов. Судя по всему, ничего непредвиденного не происходило: в наличии оказались именно те люди, для выкупа которых рыцарь послушания привез серебро, и теперь осталось только договориться о доставке его с шаика на корабль. Но, как видно, этот шаг требовал особого одобрения Всевышнего: рыцарь преклонил колена и вновь принялся молиться. Пленные (сколько их все-таки, десять или больше? Сейчас… Двенадцать…) тоже опустились на колени вокруг, присоединив к его молитве свои голоса.
– Слышишь? – уголком рта прошептала Джанбал.
– Что? – так же беззвучно отозвалась Айше.
– «Nunquam cedere, aut vincere, aut mori»… Тебя что, учили плохо?
– Я забыла почти все, – виновато призналась названная сестра. – Только греческий помню. И арабский, конечно. Славянский тоже, два диалекта…
– А еще внучка султана… – сквозь зубы процедила Бал («Сама такая!» – вдруг не к месту обиделась Айше). – «Ни за что не сдаться, победить или пасть». Слушай дальше, может, хоть часть разберешь. Если нет – за мной следи и делай, как я.
На них по-прежнему никто не обращал внимания. Да и к молящимся внимание упало тоже: пираты откровенно позевывали. Даже ожидание близкой добычи их не согревало. Впрочем, они ведь в основном и не знают о ней. То есть что выкуп должны передать именно сегодня, знают – вот сейчас, он уже на шаике. И что при передаче команду шаика ожидает некий сюрприз, им тоже известно, многим. Но не более.
Капитан «Псоглавца», конечно, безумец, но не дурак ведь.
Азеблер-агасы, знавший все, досадливо переминался с ноги на ногу. Вряд ли его так уж раздражало происходящее (плавучий дворец Каторжного Паши слишком иблисово владение, чтобы тут изображать из себя праведников, а уж капитан его ради особо жирной добычи готов хоть шайтану намаз отслужить), но все же такая молитва неверных на палубе галеры правоверных – явный перебор. Даже если над галерой реет флаг с изображением псоглавца.
С другой стороны, капитанского приказа запретить это он, видимо, не имел. Наоборот, имел приказ воздерживаться от любых крайностей до тех пор, пока на борт не доставят мешки с выкупом. А то гоняйся потом на галере за шаиком, как волк за крысой.
Так что командиру азапов оставалось только скучать.
– Vita sine libertate nihil, militare est![13] – пропел рыцарь послушания особенно прочувствованным голосом. И поднялся с колен, сделав знак агасы.