– Бал это слово все еще произносила с непривычкой даже мысленно, – их родителей, если считать за таковых Аджарата и Эдже… выздоровел ли Пардино…
Миновала осенняя пора холодных дождей, и весенняя пора, и теплые дожди уже остались позади, сейчас – время летней суши. Шел десятый день месяца раджаб 962 года хиджры; если же считать от рождества пророка Исы, как его вычислили в Риме, – то день тоже десятый, но месяца июня 1555. Со времени, как Бал последний раз ловила рыбу в реке Ешиль-Ирмак, не завтра два года истечет, но и полтора истекло не вчера. Со времени, как Айше решила, что станет не птицей, а рыбой – тоже…
Джанбал знала от брата, что мама сейчас сидит в их чифтлыке, как… нет, «как птица на гнезде» не подумалось, а подумалось «как рысь в логове»: сберегая своих котят, пытаясь им помочь, защитить их и спасти, – тем, чем она может сейчас, то есть оповещая всех, служа связью со всеми, с кем может. С мужем, сыном, братом – ведь Ламии ей по-прежнему брат, даже если для ее дочери он сделался супругом…
Все они для Эдже сейчас ее родные котята: Бал с Айше, Бек, Пардино… Аджарат с Ламии, конечно, тоже, ведь есть такие пласты естества, в которых женщина всегда старше и мудрее мужчины, кем бы он ей ни доводился.
И трое из них (Пардино-Бея все же считать не приходится) могут послать весточку в чифтлык. Но вот Айше и Джанбал – не могут: слишком велики для них сложности, слишком высок риск. Ни послать весть о себе не могут, ни получить о других.
А ведь именно ради них Эдже сейчас – как птица на гнезде, как рысь в логове…
– Помочь? – Бал поспешно тряхнула головой, отгоняя все эти мысли. Чувствовала, что иначе сейчас разревется, как маленькая.
– Да сама справлюсь, наверное… – Айше, покряхтывая, возилась с завязками.
То, что, по мнению Бека, должно было им пригодиться сразу после побега из дворца, они на самом деле до сих пор не использовали. Но вот теперь им действительно пришлось путешествовать как двум юношам, все остальные варианты были куда опаснее, так что дошло и до ленты, которой обматывают грудь. Только для Айше. Джанбал в такой маскировке все еще не было нужды, что ее даже несколько огорчало.
– Ф-фух… – Дочь шахзаде наконец справилась, развязала крепежные узелки на туго обмотанной вокруг тела ленте. Опустила рубаху, тщательно заправила ее в шальвары.
– Да сейчас-то мужчин рядом нет, – заметила Джанбал. – Можешь не только обмотку снять, но и вообще расслабиться немного.
– Остерегусь пока. Ты-то вон до сих пор парень парнем… – Айше развесила ленту проветриваться на колючих ветвях ближайшего куста. Покачала головой и нараспев продекламировала: – «Было – не было, когда волк в цену козы был, когда я люльку моего отца качал, деревянная лестница, каменная лестница, земляная лестница, из долины вы бегите, а с вершины – я, вы прабабку полюбите, а девчонку – я, в прежние времена, в решете среди гумна, жил-был султан, и было у него девять дочерей…»