Когда в этой ставке находится не только сам султан, но и оба оставшихся шахзаде, сыновья роксоланки, – туда из десяти проверенных одного перепроверенного пускают. Так что сунься туда некая юная дева, задумавшая месть…
Кто знает, впрочем, какова была бы в этом случае судьба такой девы. Какие-то совсем особые виды имеет на нее Аллах. На нее – и на ее спутницу, еще более юную.
Однако в любом случае счастье для таких юниц – добраться к ставке султана и еще издали увидеть, что они опоздали. Увидеть, как на их глазах этот лагерь, целый походно-полевой город, дворец и крепость, за считаные часы прекращает существование свое. Потому что основная часть войска выступает в поход на персов, а оставшаяся вместе с шахзаде Селимом, ныне старшим престолонаследником, возвращается в столицу.
Уж с войском-то девушкам хода нет, даже переоденься они в юношей. Ни с той, ни с другой его частью.
А столица – что ж, дворец Топкапы, резиденцию султана, там охраняют точно не хуже, чем полевую султанскую ставку. Однако городская собственность его, султана, замужней дочери – это ведь скорее особняк, чем крепость.
Во всяком случае, хотелось бы так думать.
А дочь, тоже отпрыск роксоланки, для свершения мести не менее сладостная цель, чем любой из сыновей… Ведь так же, правоверные?
* * *
Ночной ветер приятно холодит разгоряченное лицо. Девочка потянулась, изогнувшись, как кошка, подобралась – и прыгнула с места на крышу башенки напротив, пониже и поменьше. Приземлилась она сперва на носки, затем на всю ступню, мягко и грациозно. Лучше бы босиком, было бы еще тише, но тонкие сафьяновые туфли тоже хороши, позволяют чувствовать каждую неровность, каждый стык между черепицами.
Чего уж обманывать саму себя: привычно ей двигаться вот так, тенью, за спинами воинов охраны, под окнами обитателей гарема, привычно и весело играть с опасностью. Даже после тех случаев, когда они с сестрой были уверены, что – все, доигрались и теперь больше никогда-никуда-ни за что…
С сестрой? Какой сестрой?! Нет же у нее сестры!
Эту манеру движения («дворцовый рыск», как они называли ее меж собой) девочки частью совсем недавно подхватили у стремительно взрослеющего Пардино, большей же частью освоили сами, давно, многие годы назад… ну несколько лет так точно. Еще в детстве они наловчились передвигаться по территории дворца бесшумно и в то же время стремительно. Секрет-то на самом деле невелик: умей в мгновение ока замирать, а в следующее – уже скользить вперед. И снова замирать. И все время прислушиваться.
Сестра столь же бесшумно спрыгивает на крышу рядышком. Глаза ее задорно блестят в лунном свете.