– Идем. Я обещала выпустить тебя – и я сдержу слово.
Айше плохо помнила, как очутилась за пределами дворца. Очнулась, когда хлопнула неприметная калитка и вечерний воздух охладил ее пылающее лицо.
Джанбал обнаружилась в караван-сарае – нервничающая, бегающая туда-сюда и очень злая Джанбал, сразу забросавшая подругу колкими, словно иголки с ливанских кедров, вопросами. Айше отвечала невпопад, затем не выдержала:
– А ты-то сама где была?
– Я? Повернула в коридор, вышла в сад, там калитка была в стене, я – туда, смотрю – выход на улицу. Хотела было пойти обратно, но во дворце суматоха поднялась, по саду тоже забегали, незаметно уже было не зайти. Это за тобой охота началась?
– За мной, – со вздохом кивнула Айше и рассказала обо всем, что с ней случилось.
Бал слегка побледнела:
– Хвала Аллаху, всемилостивому и милосердному, что ты вышла оттуда целой и невредимой! У нее явно сегодня было хорошее настроение…
– У кого это «у нее»?
Джанбал недовольно дернула плечом:
– Ну а кого ты через раз честишь ведьмой?
Айше медленно опустилась на пол прямо там, где стояла. Бал всполошилась, кинулась поднимать подругу, забыла о злости и заворковала, словно голубица над птенцами. Айше хмыкнула, понемногу приходя в себя.
Михримах, значит. Ведьма. Вот она какая…
Женщина, которой Айше теперь обязана собственной жизнью.
Михримах.
* * *
Эдже-ханум, значит. Вот ее как нынче зовут. И у нее двое детей. Близнецы.
Михримах до дрожи в коленях боялась, что проклятье близнецов передается через поколение, прочла множество трудов ученых улемов, посвященных рождению двойни… Знатный же бред несли некоторые ученые мужи! Городским сумасшедшим куда как далеко до тех измышлений, до которых додумались почтенные светила и столпы науки. Но нигде и никто не говорил, что у двойняшек впоследствии тоже рождаются двойняшки.
Про детей с кошачьими головами и про сонмище пауков, которые женщина исторгает из лона, было. Про близнецов – нет.
И Михримах успокоилась. Ну вот не верила она в то, что родит сонмище пауков, не верила – и все тут. И про кошачьи головы тоже как-то все казалось сомнительным. Ну а остальное ее и вовсе не пугало.
А Орыся, значит, все-таки родила двойняшек.
И родинка на виске у каждого из них…
Мужа Орыси девчонка описывать категорически отказалась, и Михримах не настаивала. Зная, когда в последний раз Айше видела мать своей подруги, можно примерно очертить круг городов, в которых блудная сестра может проживать. Послать туда соглядатаев, пускай поспрашивают о приезжих. В провинции люди долго помнят, что тот или этот сосед не был здесь рожден. А если как следует поразмыслить, то можно и сузить круг поиска до тех городов, где иноземцы вовсе не диковинка. Орыся умна, и если она все-таки со своим шляхтичем…