. Но необязательно проверять, жив ли был перед этим заяц, побывавший в когтях каракала, или уже отлетела его заячья душа… если есть у зверей душа…
Тут охотники вступили в спор уже между собой. Кто-то сказал, что души у зверей нет, потому в раю им, как ни жаль, не бывать, – а он бы не отказался, попав туда, встретить первого из своих каракалов, без него даже сладость обитания в райских садах Джаннат покажется неполной, хотя охотиться там все равно вряд ли разрешат. Другой возразил, что, по словам Пророка, мир ему и благословение, пищей праведников в раю будет лучшая часть печени кита. Третий же заметил, что кита-то для этих целей могли изловить и за пределами райских угодий. Четвертый, признавая такую возможность, сообщил, что все-таки далее про трапезу праведников сказано следующее: «…А потом для них заколют райского буйвола, что пасся в пределах садов Джаннат» – и на это возразить было нечего; кроме того, в одном из хадисов приведены слова Пророка: «Все мухи будут в Огне, кроме пчел», то есть пчел-то в рай допустят, а чем даже наидостойнейшая пчела заслуженнее охотничьей дичи или тем более благородного охотничьего зверя?
Много еще было сказано. Аджарат к этому уже не прислушивался. Он еще раньше по словам каракалчи понял, что все они тут недавно, ни один не провел на Ловчем поле неделю целиком, значит, если… мальчишки действительно являются сюда раз-другой в неделю, то могли и разминуться. Что ж, придется подождать несколько дней.
О том, что счет вообще-то шел не на недели, но на месяцы и за эти месяцы многое могло измениться смертельно, он себе думать запретил.
Надо было узнать, где тут расположен постоялый двор, и если слишком далеко, то можно ли разбить шатер где-нибудь рядом с полем. Надо думать и о том, как с лошадьми дальше быть. А еще…
Что там еще, Аджарат не додумал. Кто-то стоял рядом, явно желая ему что-то сказать.
– Эфенди ищет ловчего зверя, который бы хватал добычу, не повредив ее? – негромко поинтересовался этот человек, дождавшись возможности встретиться с Аджаратом взглядом.
– Да.
– Эфенди нужно, чтобы это непременно был каракал? Или…
– Или. – Аджарат внимательно осмотрел незнакомца. Судя по всему, это был один из служителей поля: не баши, но и не низший работник-хезматкар, а так, средней руки кто-то. – Каракал, вашак, вашак-парс, пардус – кто угодно из них.
Положить ладонь на эфес в этой ситуации было никак нельзя. Поэтому Аджарат спокойно сплел руки на кушаке и под кистью левой указательным пальцем правой незаметно дотянулся до сабельной рукояти.
Он привык в таких случаях тайком советоваться с саблей. Ей было виднее. Проверено.