— Завтра снова пойду за рудой к «Архангелам», — говорил он, вытирая рот — Какое золото! Господи, что за золото!
Он качал головой, улыбающееся лицо его сияло, веселые глаза блестели.
— Завтра опять пойдешь за рудой, снова принесешь золота, — горестно соглашалась жена, — а теперь, Иосиф, нужно идти спать.
Старик вставал затемно, брал кувалду, бурав, Марина надевала ему через голову охотничью сумку с едой на целый день, и Иосиф, спокойный и веселый, отправлялся к «Архангелам».
Прииск давно уже принадлежал иностранному акционерному обществу, но к работам в штольнях не приступали. Охранял его всего один стражник. Кучи пустой породы почернели, сараи покосились, крыши сгнили, окошки большей частью были выбиты. Возле сараев, где некогда была навалена руда, вырос бурьян. Все пришло в запустенье, вокруг царила тишина. Только вход в штольню дышал по-прежнему густыми белыми клубами пара.
Иосиф Родян не нуждался в освещении. Целый день он долбил породу молотком у самого входа в главной штольне. Сторож напоминал ему, когда нужно пообедать, когда поужинать. Трудясь с утра до вечера, набирал он узелок мелких каменных осколков. А больше ему и не нужно было.
После распродажи имущества Иосиф Родян оказался в санатории, через полтора года доктора отпустили его домой, посоветовав не стеснять: пусть делает, что хочет. А хотел он одного — искать золото в заброшенных штольнях «Архангелов». Именно это желание владело им во время пребывания в санатории, а невозможность его исполнить приводила в бешенство. Сначала его перевели под наблюдение доктора Врачиу, но и тут больной не утихомирился и бил вдребезги все, что попадалось на глаза.
Покой он обрел только в Вэлень, когда с кувалдой и буравом под мышкой отправился к «Архангелам». Спустя некоторое время его отвезли к Гице и Эленуце, надеясь, что и там он будет жить спокойно. Но припадки буйства возобновились, и его пришлось отправить в Вэлень. Дома, стоило ему только приняться за свое мирное занятие, он мгновенно успокаивался.
Дети ему сочувствовали, с годами примирясь с его несчастьем, но сами они были счастливы, и их сердца сжимались лишь тогда, когда они вспоминали об отце. День за днем страдала бедная Марина, которая ни на минуту не могла оставить свой дом, как бы ни хотелось ей повидать детей и внуков.
Мария с Эленуцей и Гица делали все, что могли, для матери: посылали ей деньги, потому что у Иосифа Родяна, кроме дома, не осталось ничего, писали часто ласковые письма и приезжали ее навестить.
Бывшему управляющему жилось спокойно, рудокопы по-прежнему кланялись ему, детишки его не боялись.