— Да! Короткую строчку, — засмеялась девушка.
— Это просто так. Просто афоризм, — извиняющимся тоном пробормотал Василе.
— Но разве он был написан не для меня? — с улыбкой продолжала Эленуца.
— Нет! — Василе опустил глаза.
Эленуца вдруг стала серьезной. Она пристально посмотрела на смущенного юношу и ощутила, как мир и покой воцаряются у нее в душе. Этот юноша не замышлял ничего плохого. И она сказала так, как если бы говорила с давним, испытанным другом:
— Нехорошо отрицать то, что было сделано.
Семинарист молчал, но Эленуца почувствовала, что руки у него обмякли. Они уже не танцевали, а топтались на месте.
— Я говорю, что нехорошо отказываться от содеянного. Что же вы молчите? — настаивала Эленуца.
— Это была несчастная минута, домнишоара, — прошептал семинарист, страшно побледнев.
— Почему несчастная? Потому что вы написали это изречение специально для меня?
— Нет. Потому что я чувствовал себя униженным и написал его со злым умыслом! — выдавил Василе, одолевая самого себя.
И сразу же танцевать стало легче.
— Из-за чего же вы чувствовали себя униженным? — улыбаясь, продолжала допрашивать Эленуца.
— Мне показалось, что ваш брат посмеивается надо мной. К сожалению, у меня бывают такие минуты, домнишоара, когда я не способен судить верно. Теперь я ясно вижу, что тогда и впрямь выглядел смешно.
Эленуца ничего не могла понять. Но вдруг вспомнила прогулку в субботу вечером.
— И поскольку вам досадил мой брат, вы решили отомстить мне? — голос ее звучал так мелодично, что на Василе будто наплывали теплые волны.
Семинарист улыбнулся.
— Иногда на меня находит. Но послав книгу, я сразу же горько раскаялся и утешался только надеждой, что вы не придадите значения этой короткой строчке.
У Эленуцы задрожал от обиды голос:
— Надеюсь, со временем вы узнаете меня лучше, домнул Мурэшану. Богатство для меня ничего не значит. Ничего, ничего, ничего! И Гица такой же. Истинное счастье мы ищем в самих себе, как вы изволили выразиться.
— Это не я, домнишоара. Это не моя мысль, а… — упавшим голосом оправдывался семинарист.
— Пусть так, — продолжала девушка, — но знаете, эта строчка не причинила мне боли. Для меня она стала счастливым открытием. Я не раз пыталась понять, почему вы избегаете нас. А теперь знаю. Но уверяю вас: вы заблуждаетесь. Я думаю, другие причины отдаляют людей друг от друга куда больше, чем богатство.
— За это я вам очень благодарен, — тихо произнес семинарист.
— Вы находите, что я добрая христианка и мне обеспечено спасение души? — улыбнулась Эленуца.
— Не за это я благодарен, хотя и желаю вам оставаться доброй христианкой, — проговорил Василе, и вся кровь бросилась ему в лицо. Ему показалось, что он сказал лишнее.