Четыре стакана были наполнены, только перед дедом Гавриилом стоял пустой.
Василе Корнян, примарь села Вэлень и компаньон прииска «Архангелы», с двух часов сидел неподвижно за своим столом. Разливанное море веселья, которое колыхалось вокруг, казалось, его не затрагивало. Он не станцевал ни одного танца, ни разу не подошел к длинному столу, несмотря на приглашения Иосифа Родяна, не повернул головы, когда писарь Брату пел «Там, в предгорьях Цебы».
Поутру, когда Корнян занял свое место за сбитым из еловых досок столом, за соседний стол уселась стройная высокая вдовушка с белоснежным личиком и черными, как уголь, глазами величиной с персиковую косточку. Докица явилась на гулянье с матерью, братом-плотником и двумя-тремя дальними родственниками. Шурша крахмальными юбками, она удобно расположилась на деревянной скамье, посмотрела как бы случайно в сторону Василе Корняна и, как и ожидала, поймала взгляд примаря. Склонившись к брату, она что-то шепнула ему на ухо и звонко, на весь луг, расхохоталась.
Василе Корнян поднял стакан, выпил залпом и с грохотом поставил на стол. Жена его Салвина, сидевшая до сих пор неподвижно, вздрогнула и, взглянув направо, заметила Докицу.
Вздрогнув еще раз, Салвина побледнела и опустила глаза. Кривая улыбка не украсила ее белое как мел лицо.
Веселая счастливая Докица выскочила из-за стола и, искоса взглянув на Василе Корняна, громко произнесла:
— Хочу повеселиться! Когда соскучитесь, позовите меня! — и бросилась в круг танцующих.
Примарь, закусив губу, смотрел ей вслед, пока она не затерялась в толпе.
— Не пойдешь ли танцевать «царину», Василе? — попыталась заговорить с ним жена. Совладелец «Архангелов» бросил на нее взгляд, полный ненависти, и ничего не ответил. Опершись локтем о стол, он повернул голову к танцевальному кругу и застыл в неподвижности.
Сестра Корняна громко и весело затараторила, явно желая развлечь Салвину. Но та односложно роняла «да» и «нет», мертвенно-белое лицо ее пошло багровыми пятнами и читалось на нем одно лишь безысходное отчаяние.
Прошло около года, как двадцатипятилетняя Докица овдовела. С той поры жизнь в доме примаря Василе Корняна стала невыносимой.
Салвина вышла замуж за Василе по любви. В приданое она принесла пять фунтов золота. Корнян и сам с юных лет копался в земле, но все его богатство пошло от жениного приданого. Не будь этих пяти фунтов, ему бы за пятнадцать лет, прошедших с тех пор, ни за что бы не стать совладельцем «Архангелов». Жена любила его и за красоту, и за то, что он был рачительным хозяином. Она давно заставила замолчать своих родителей, которые клялись, что только через их труп она пойдет под венец с Корняном.